Сделав заказ — тальятелли с ракушками для Марины, ризотто с грибами для Софи — и попросив принести большую бутылку воды «Сан Пеллегрино», они начали разговор, поворот которого очень удивил Марину.
— Итак, рассказываю, — начала наконец, дрожа от нетерпения, подружка, поставив локти на стол. — Я встретила одного человека.
— Да? — произнесла Софи с пробудившимся любопытством. — И кто же он?
— Банкир. Если точнее, мой банкир. Представляешь себе глаза, голубые, как вода в бассейне! Все просто: я всякий раз туда ныряю…
— Ладно, надеюсь, ты не хочешь написать для меня роман с розовой водой. Что дальше?
— Мы вместе уже целый месяц. Вскоре я непременно буду жить с ним. Знаю, я ничего вам не говорила, ни тебе, ни остальным, но он заставил меня поклясться, что я ничего никому не скажу.
— Почему это?
— Потому что он женат.
Софи удивленно на нее посмотрела.
— Вот дела! И ты думаешь, что твой тип ради тебя бросит свое семейство? Полагаю, у него есть и дети?
Марина обмякла в кресле.
— Да, двое. Но они уже большие, 14 и 16 лет. Они же не в начальной школе, понимаешь?
— Да уж, прекрасно понимаю. А с чего ты решила, что скоро будешь жить с ним под одной крышей?
— Он мне об этом сказал… Намеками.
— А намеки тебя не смущают? Тебе не кажется, что все это сведется к встречам между 5 и 7 часами вечера?
— Ты не понимаешь: это не имеет ничего общего с сексом, у нас любовь с первого взгляда!
— Твой господин с первого взгляда вначале поинтересовался твоей наличностью, а теперь интересуется твоим телом: расчет правильный. Неплохо он устроился, да?
— Не желаю, чтобы ты так отзывалась о моей любовной истории! — сказала Марина, внезапно задрожав и сгорбившись за столом.
— Извини, но подруга обязана говорить правду. Ты немедленно порвешь с этим мужчиной, потому что он — любитель секса, использующий свое агентство, как бар с проститутками!
— Ты не должна быть такой вульгарной!
— Я вовсе и не такая. Я разумная, милая моя Марина. А вот он, приходя домой, целует детишек, говорит жене комплименты по поводу хорошо приготовленного цыпленка с горчицей и при этом щиплет ее за задницу. И при этом смеется…
— А что, если ты в нем ошибаешься?
— Я никогда не ошибаюсь. Особенно в мужчинах. Именно поэтому я и не встречаюсь с ними за разумными пределами. Я делаю, как и они: беру то, что можно взять, а затем выкидываю!
Марина была сбита с толку. Она, конечно, ждала обмена мнениями, но не настолько радикальными. Она задумалась о том, кто сидел напротив: ее подруга или какая-то нехорошая каркающая птица? Но она все еще оставалась под влиянием Софи, и поэтому в ее голосе уже послышались сомнения:
— Ты серьезно думаешь, что он насмехается надо мной?
Софи проглотила порцию ризотто, посмотрела на свои часики и произнесла «да» решительно и четко. Потом попросила принести счет и добила Марину:
— Видишь ли, дорогуша, тут существуют два сорта женщин: те, кто отдает, влюбившись, четвертинку адамова яблока, и те, кто им наслаждается, не позволяя себе увлечься маленьким трясуном, требующим кусочка для себя. Ты относишься к первой категории: простушкам. Поступай, как я: веди свободный образ жизни, без поводка.
— Но я хочу выйти замуж, иметь детей! Мне не нравится жить в одиночестве!
— Ладно, я пошла, ты совершенно неисправима! Не знаю, почему я выбрала тебя своей подругой: я ненавижу тех женщин и мужчин, что идут прямой дорогой! Марина, если хочешь оставаться и впредь в нашем клане, брось своего банкира! Поверь, я не хочу тебя терять, дружба — это святое! Все, пошла, сегодня вечером у меня передача. Ты будешь меня смотреть? Я сменила гримершу, буду очаровательной. Пока!
У Марины от этих слов на глаза навернулись слезы, она почувствовала себя такой одинокой, как никогда. Кого ей теперь было держаться, раз она больше никому не могла доверять?
* * *
Когда в зале появилась самая известная журналистка французского телевидения, совещание редакции уже началось. За большим овальным столом сидели все начальники служб, некоторые известные репортеры, главный редактор и помощник Софи. Они обсуждали темы выпуска. Они уже привыкли начинать совещания без нее, потому что у нее явно были более серьезные дела, нежели подготовка ее большой мессы. Софи на это не обижалась, кстати, она сама дала им разрешение начинать без нее. Таким образом, она выкраивала лишние полчаса в своем рабочем времени.
— Всем привет! — бросила она присутствующим.
Ей ответило несколько голосов, а главный редактор Бенуа продолжил строительство «железной дороги» тележурнала.
— А вы уже подумали о моем репортаже про Мари-Элен Данж? — прервала его Софи, вспомнив о скульпторе, авторе статуи, которую она только что приобрела.
— Этим займется Доминик, — ответил Бенуа, даже не посмотрев на нее.
Поправив очки, он снова заговорил, даже не стараясь скрыть свою раздраженность:
— Мы сейчас обсуждали взрыв бомбы в Ираке: восемнадцать убитых, девять из которых — дети. Какое твое мнение об этом сюжете?
— Нет, я уже много об этом говорила, спасибо! Полностью полагаюсь на вас. Кстати, прошу извинить, но я пойду схожу за кофе, хорошо?
— Ничего, ничего, ты можешь распоряжаться своим временем как хочешь, Софи… — ответил Бенуа с сарказмом в голосе.
Попивая крепкий кофе без сахара, журналистка прослушала все телефонные сообщения и просмотрела электронные послания. Она несколько раз глядела на часы, но стрелка, казалось, не двигалась. Не имея больше сил терпеть, она позвонила в галерею и потребовала, чтобы статую доставили к ней домой к 16 часам, а не к 17. Потом ушла, не решив ни единого вопроса, связанного с вечерним выпуском журнала новостей. При этом подумала, что ей очень повезло: ее команда все делает за нее. Достаточно было иногда проявить требовательность, чтобы тебя зауважали.
Домой она добралась довольно быстро. Стоя у окна в гостиной, она не сводила глаз с улицы, ожидая доставки статуи. Так прошло полчаса. Когда экспедитор доставил статую, она сразу же выставила его за дверь и сразу же, как она это умела делать, распаковала статую, которую смогла обнаружить благодаря своему таланту эксперта. С горящими от возбуждения глазами, она приподняла ее и установила на специально приготовленную для этого подставку. Вот так: женщина из терракоты нашла свое место рядом с канапе из белого тикового дерева. Софи села в костюме напротив нее и глядела до тех пор, пока не зазвонил телефон: это секретарша призывала ее к порядку. Зут! Ей надо было идти работать. Она послала воздушный поцелуй своей статуэтке, взяла пиджак и сумочку, прыгая через ступеньки спустилась вниз по лестнице. Какое счастье!
* * *
