Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
– А вы можете сделать как у этого… – наконец сказал он.
– Как у кого?
– Ну мужик, который про личностный рост. Модный сейчас. Вроде бы вы ему презентацию делали.
– Зачем вам как у него? У вас может быть свое лицо.
– Не, не надо свое. Сделайте как у него. Он сейчас в тренде.
– Я не могу. Не имею права. И вы – совершенно другой.
– Ну сделайте, чтобы было похоже.
Еще несколько заказчиков попросили сделать варианты, похожие на те, что она делала для Никиты. Он и вправду стал модным лектором. Собирал большие залы. Лиза не переставала удивляться вдруг свалившейся на него популярности. Она стала следить за ним в соцсетях, хотя каждый день запрещала себе. Он выкладывал все – свою личную жизнь, лекции, фотографии со знаменитостями. Лиза всегда говорила, что нужно разделять личное и работу. Никита пренебрег этим советом и вовсю хвастался новой подругой, новой любовью. Он планировал написать книгу – нет, сразу две. На фотографиях у него появился надменный взгляд. И он выставлял именно те фото, которые Лиза «зачищала» в своих презентациях. Никита больше не желал казаться милым, умным, добрым, искренним. Он захотел стать мачо.
Лизе стало смешно. И грустно. Она вдруг поняла, что Никита – как проект, ее проект – проваливается, летит в тартарары. И ей от этого нехорошо и больно. Она задумывала его другим, продвигала другим. Никита теперь походил на куклу Кена – модный, с тщательно подстриженной бородкой, пластмассовый не только снаружи, но и внутри.
* * *
Она достала коробку. Что еще осталось в ней от их с Никитой совместной жизни? Диск с фотографиями. На всех фото – Никита. Анфас, профиль. В шарфе, без шарфа. На крыше здания, во дворе, на улице. Футболка, которую она ему подарила. Собрание дисков с фильмами Антониони. Кем она была для него? Наверное, никем. Просто этапом. Очень важным этапом, который помог ему измениться. А сейчас у него другая покровительница, которая хочет видеть его Кеном. И Никита старается соответствовать.
Лиза осталась прежней. Она вообще не представляла себе ситуации, в которой могла бы изменить свою жизнь. Тем более под влиянием мужчины, пусть даже близкого.
Она вытащила из коробки диски и футболку. Чтобы ничего о нем не напоминало. Чтобы ни следа не осталось. Снова пошла на почту рядом с домом. Написала адрес Никитиной матери.
– А обратный писать будете? – спросила служащая.
– Нет.
– Так нельзя.
– Пожалуйста, отправьте без обратного адреса.
– Все равно вернут нам.
Посылка была отправлена. И больше Лиза уведомлений с почты не получала.
Сухой остаток любви
– Почему ты не отвечаешь на звонки? Ты вообще где? – позвонила Оля брату.
– У меня все сложно сейчас, – выдохнул Гера.
– У тебя все легко, слишком легко, – сказала Оля. – Ты с такой легкостью делаешь больно, будто тебе два года, когда ты подходил и бил меня по коленке.
Гера был младше на четыре года. Оле казалось, что на все двадцать четыре. Она всегда была старшей сестрой, сидела с маленьким братиком. Он всегда был любимым младшим сыном. Обычно в семьях есть условное разделение – мама больше любит сына, а папа – дочь. Или наоборот: папа – сына, а мама ближе к дочери. В их семье такого не замечалось. Папа любил себя, мама любила Геру, Оля тоже любила Геру. А ее, получается, никто не любил.
Гера рано женился. Его жену звали Оксана. Ни Оле, ни Наталье Виленовне – матери Геры и Оли – Оксана не нравилась. Не для Геры. Мезальянс. Но Оксана хорошо готовила – окончила кулинарный техникум, – пекла кексы, торты и пирожные. И у нее в шкафах царил образцовый порядок. Каждый день она тратила несколько часов на то, чтобы убрать квартиру – ни пылинки, ни соринки. Рубашки – отутюжены лучше, чем в химчистке. Гера за первый год семейной жизни растолстел, прибавив килограммов десять. Был всем доволен – и кексами, и рубашками. Он отдалился от матери и сестры, полностью влившись в многочисленный клан Оксаниной родни. Там все было заведено как часы: юбилеи в ресторане, тарелки в три ряда на столе по случаю праздников, семейные торжества, шедшие чередой.
Первое время Наталью Виленовну и Олю еще приглашали на праздники, а потом перестали – уж очень сильно они портили настроение всем остальным родственникам своими кислыми улыбками. Оля для брата стала дальней родственницей. Удивительно, ведь они были так близки в детстве. Гера не засыпал, если Оля не сидела рядом. Она ехала домой из института, чтобы сделать с братом домашнее задание по русскому или математике. Отказывала себе в личной жизни, потому что у нее был брат, которому она была нужна больше, чем мать. Гера иногда Олю называл мамой. Но он вырос, и старшая сестра оказалась лишней.
Оля привыкла считать Оксану дурой. Ну не повезло брату с женой. Что поделаешь. Он сделал свой выбор. Если ему нравится жить с дурой, которая раскладывает носки и рубашки по цветам, гладит постельное белье с двух сторон и каждые выходные нарезает салаты тазами, пусть так и живет.
Очень редко у них случались минуты откровенности. Но в одну из таких минут Гера признался – Оксана не может забеременеть. Многих врачей прошла – безнадежно.
– Помоги. Она уже с ума сходит, – попросил Гера.
– А тебе это надо? Ты хочешь детей? – спросила Оля.
– Нет. Не знаю. Если Оксана хочет, то пусть будут. Родственники ее замучили.
– Тебе нужны дети ради родственников?
– Какая разница? Просто помоги найти врача. Я знаю, ты можешь.
И Оля нашла врача.
Почему она об этом вспомнила? Вытирала пыль в коридоре и наткнулась на слепок, который завалился за полку. Оля подарила Гере и Оксане такой набор – прикладываешь ножку или ручку малыша к составу вроде пластилина или гипса, тот застывает, обрамляешь в рамочку или подвешиваешь на ленточку. Оксане подарок не понравился, и Оля с Герой сделали слепок, можно сказать, тайно, когда Гера приехал в гости с сыном.
Сын Геры, Олин племянник, которого назвали Владиком, родился чудесным малышом. Оля ничего не понимала в детях, поэтому ей все младенцы казались прекрасными. У Владика был курносый носик – от Оксаны, а разрез глаз – немного раскосый, монгольский – от Геры.
Малыш рос здоровым. Оксана стала сумасшедшей матерью – готовила, не признавала готовое питание, гуляла в любую погоду.
Года в три, когда Владик так и не заговорил, Оксана начала таскать сына по врачам. Владик кричал, вопил, не подпускал к себе никого, кроме матери. Но диагноз был поставлен – аутизм. Задержка речевого развития. Задержка общего развития. И далее – еще длинный список задержек.
Но Оксана справлялась – делала сыну уколы, давала таблетки, консультировалась с врачами. Прогнозы при таком подходе были хорошими.
Гера завел любовницу. Он успел познакомить ее со всеми друзьями и привел к Оле. Любовница оказалась очень похожа на Оксану до рождения Владика. Оксана в то время сидела на приеме у очередного врача, пытаясь найти волшебное средство, чтобы Владик рос, как все дети.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
