– Как вы себя чувствуете?
– Ужасно.
– Я хочу вас осмотреть, – пояснил лекарь, – и задать вам несколько вопросов.
– Да, конечно, – слабо произнесла Бригитта.
А в это время Йен нетерпеливо мерил шагами королевскую приемную, а Магнус, Перси и Джеймс Стюарт озабоченно наблюдали за ним.
– Это все проделки проклятого Менци, – неустанно повторял Йен, окончательно теряя самообладание.
Едва он снова произнес эти слова, как дверь открылась. В приемную вышли королева и лорд Рэмси.
– Ну что? – бросился к ним Йен.
– Я искренне надеюсь, что к этому недомоганию вашей жены Менци не имеет ни малейшего отношения, – заметил лекарь с легкой усмешкой.
– Да не томите его, Рэмси, – сказала королева, глаза которой искрились весельем. – Скажите же бедняге, в чем дело.
Йен в недоумении смотрел на них.
– Леди Бригитта беременна, – напрямик объявил Рэмси.
– Беременна? – Йен был изумлен. Он взглянул на улыбающиеся лица Перси и Магнуса, потом снова перевел взгляд на королеву. – В таком случае я бы хотел, с вашего разрешения, увезти свою жену домой, в Данридж.
– Нет, лорд Макартур, – предостерег его лекарь. – Советую подождать месяца три. Тогда путешествие не будет опасно для нее и ребенка.
– Пойдем, – сказала королева, повернувшись к брату. – Сообщим придворным, что все в порядке.
Йен вошел в покои королевы. Придворные дамы тут же вышли за дверь, обмениваясь многозначительными улыбками. Йен присел на край кушетки и улыбнулся Бригитте.
– О Боже, из-за этого обморока я стала посмешищем! – простонала она.
– Вовсе нет. – Йен протянул руку и слегка погладил ее по щеке. – Вот я точно буду теперь всеобщим посмешищем.
– Почему? – удивилась Бригитта. Йен с досадой махнул рукой.
– С того самого момента, как ты упала в обморок, я без конца всем твердил, что во всем виноват Менци.
Несмотря на то, что в лице ее не было ни кровинки, Бригитта не могла удержаться от смеха.
А Йен наклонился и поцеловал ее в лоб. Бригитта коснулась ладонью его щеки и тревожно заглянула в глаза.
– Ты рад этому, Йен?
– Что за вопрос? – ответил он. – Я хочу девочку, такую же бедовую, как ее мать. – А когда Бригитта улыбнулась, успокоенная, тут же добавил: – Но девочку, разумеется, лишь после того, как ты подаришь мне нескольких сыновей, чтобы помогали держать ее в узде.
Бригитта почувствовала себя совершенно счастливой.
– Я люблю тебя, Йен.
– И я тебя, – прошептал он, приникая к ее губам.
В те дни, накануне оглашения брака между королевой Марией и лордом Дарнлеем, Макартуры и их родственник Кэмпбел стали частыми гостями при дворе. Бригитта искренне сочувствовала безнадежной страсти Перси к сестре их семейного врага. Для начала она решила, во что бы то ни стало подружиться с Шеной Менци. Противоположность темпераментов не стала препятствием этому. Шена в чем-то заменила Бригитте отсутствующую Сприн, а юная леди Макартур стала для Шены сестрой, которой та никогда не имела.
Как-то в один из дождливых дней Бригитта заметила, что Перси приуныл. Он сидел в зале в полном одиночестве, подавленно уставясь в потухший камин.
– Как поживаешь, Перси? – окликнула она. – Что делаешь?
– Ничего, – не поднимая головы, ответил он. Губы ее дрогнули в улыбке.
– Тебе палаш или кинжал?
– Что?.. – встрепенулся он.
– Ты похож на человека, замышляющего самоубийство. Вот я и спрашиваю, что тебе принести, палаш или кинжал. А может, лучше какого-нибудь яду?
Перси горестно покачала головой.
– И почему это в жизни так много сложностей?
– Жизнь проста, – возразила Бригитта, – если мы сами не создаем себе препятствий.
– Беременные женщины всегда всем довольны, – вздохнул он, небрежно махнув рукой.
– Что за чушь ты несешь!..
– Тебе легко говорить, что жизнь проста. – Перси явно был настроен пожаловаться на судьбу. – Ты же не влюблена в Шену Менци.
– Йен бы меня страшно ревновал, – пошутила Бригитта.
Перси невольно хмыкнул вопреки своему похоронному настроению.
– Знаешь, я не стала бы тебе это говорить, – продолжала она с деланным безразличием. – Я, в общем-то, не люблю обманывать доверие своих подруг…
– А в чем дело? – насторожился Перси. Бригитта на секунду заколебалась, но потом все же сжалилась над ним.
– Шена мне призналась, что влюблена в тебя.
Перси вскочил с места, подхватив невестку, закружил ее над полом и, поставив на ноги, звонко расцеловал в обе щеки.
– Ты оживила во мне надежду. Я во что бы то ни стало заполучу Шену, даже если мне придется для этого прибегнуть к древнему обычаю горцев.
– Какому древнему обычаю?
– Похищению!
Перси как сумасшедший промчался по залу и в дверях едва не сбил с ног старшего брата.
– Что тут происходит? – спросил Йен. Бригитта взглянула на пустой дверной проем, потом на мужа.
– Перси влюблен.
Йен округлил глаза.
– И кто же эта счастливая избранница?
– Шена Менци.
Улыбка исчезла с его лица. Взгляд Йена сделался серьезным, даже суровым.
«Этот взгляд не предвещает ничего хорошего, – подумала Бригитта. – Но как знать…»
Двадцать девятого июля королева Мария торжественно сочеталась браком с лордом Дарнлеем. А на другой день Макартуры покинули Эдинбург и отправились в свой замок Данридж. Перси же, с благословения брата, остался продолжать свои ухаживания за Шеной Менци.
13
Сад замка Данридж был в полном цвету. Приглядевшись, среди ярких красок и зелени в нем можно было заметить две белокурых головы. Это леди Антония и ее брат Финлей о чем-то беседовали приглушенными голосами.
– Ужасно, что Йен женился на этой англичанке, – жаловалась брату Антония. – Я попыталась разлучить их, но ничего не вышло. Когда она сбежала, Йен, представь, помчался за ней. Теперь они оба в Эдинбурге. Как он мог простить такое?
– Не повезло, что и говорить, – посочувствовал брат.
Финлей Маккинон был слаб и душой, и телом. Ростом он был ниже своей сестры и имел очень хрупкое сложение. Он унаследовал те же самые светлые волосы и голубые глаза, но кожа его была болезненно-бледной. Честолюбивый, но при этом трусливый и жестокий, Финлей был готов на все, чтобы помочь сестре получить титул.
– Я все равно должна стать графиней! – воскликнула Антония. – Что мы можем предпринять для этого?
