Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
Центральная панель триптиха демонстрирует итог невоздержанности Евы и соблазнившегося Адама. Согласно поверью, распространённому в Средние века, до грехопадения Адам и Ева совокуплялись без жажды страсти, а только для продолжения рода141. Считалось, что первый грех, совершённый после того, как Ева вкусила запретный плод, был грехом похоти142. Зов плоти овладел человеком, – эта идея представлена в образе страстей, воплощённых в фигурах бегущих вокруг озера животных, что осёдланы нагими мужчинами, созерцающими женщин в озере.
Центральная часть триптиха, изобилующая всевозможными субститутами мужских и женских гениталий, демонстрирует коловращение человеческих тел. Композиция чётко делится на планы с многочисленными орнаментально повторяющимися элементами, изображающими обнажённых женщин и мужчин, некоторых – лишь с тёмной кожей, а некоторых – и с африканской внешностью. Мириады птиц, наземных и водных животных, русалок и морских чудищ заполняют пространство картины. Тематически центральная часть посвящена репрезентации человечества накануне Ноева Потопа. Во времена Босха потоп считали реальным историческим событием: «Когда люди начали умножаться на земле и родились у них дочери, тогда сыны Божии увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали их себе в жены, какую кто избрал. И сказал Господь [Бог]: не вечно Духу Моему быть пренебрегаемым человеками [сими], потому что они плоть; пусть будут дни их сто двадцать лет. В то время были на земле исполины, особенно же с того времени, как сыны Божии стали входить к дочерям человеческим, и они стали рождать им: это сильные, издревле славные люди. И увидел Господь [Бог], что велико развращение человеков на земле, и что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время; и раскаялся Господь, что создал человека на земле, и восскорбел в сердце Своем» (Быт. 6:1–5).
В тематике центральных сцен также можно усмотреть образы греха и отклонения от праведной жизни, связанные с Содомом и Гоморрой, притчей о Вавилонской башне, – катастрофам апокалиптического характера всегда предшествует распутство и нарушение божественных законов: «И как было во дни Ноя, так будет и во дни Сына Человеческого: ели, пили, женились, выходили замуж, до того дня, как вошел Ной в ковчег, и пришел потоп и погубил всех. Так же, как было и во дни Лота: ели, пили, покупали, продавали, садили, строили; но в день, в который Лот вышел из Содома, пролился с неба дождь огненный и серный и истребил всех; так будет и в тот день, когда Сын Человеческий явится» (Лк. 17:26–30). Этот фрагмент предрекает Страшный суд, – Лука находит примеры апокалиптических катастроф в прошлом, экстраполируя их в будущее.
Многие средневековые тексты рассказывают, что от прародителя человечества, Адама, вплоть до Ноя на земле превалировал грех похоти. Существовало предание, согласно которому Каин умер только во время Великого Потопа (Берешит рабба; Ефрем Сирин). Согласно Абуль-Фараджу, учёному-энциклопедисту XIII века, дочерям Каина приписывалось изобретение музыкальных инструментов, при этом своей красотой, игрой на музыкальных инструментах и пением дочери Каина соблазнили праведных сыновей Сифа (третьего сына Адама и Евы), и те стали жить с дочерями Каина (эфиопская «Книга Адама», «Пещера сокровищ», армянское «Евангелие Сифа»). Это предание связано с толкованием текста Бытия (6:2): «тогда сыновья Божии увидели дочерей человеческих, что они красивы и стали брать их в жены себе…».
«Сыновья Божии» отождествлялись с потомками Сифа, «дочери человеческие» – с дочерями Каина. Возникали даже идеи, что этот союз породил гигантов. Вероятно, вдохновившись такой идеей, Босх изобразил гигантские постройки и специфическую флору в «Саду».
Босх изображает людской род, увлечённый мирской тщетой накануне апокалипсиса. Картины минувших катастроф – потоп – доказательство гнева и воли Господних, напутствие, данное человечеству для исправления.
Сад – шире мир – полон околдовывающих соблазнов. Манящие, яркие и сочные плоды вишни, ежевики, клубники, земляничного дерева рассматривались как символы быстротечности удовольствий и ложности чувственного обольщения. Все эти фрукты могут указывать на части женского тела, удовольствие от любви или половой акт. То же самое относится к цветам и особенно к розам, а ежевика – аллегория страданий, связанных с любовью. Вкушение плода, фрукта, питие нектара, наслаждение цветком, – всё это устойчивые метафоры коитуса. Вместе с тем, две вишни на стебле, как и певчие птицы, яйца и рыбы, – это фаллические образы143. Босх демонстрирует чрезвычайно разнообразные проявления удовольствий плоти, блуда и развращенности: не только гетеро-, но и гомосексуальность, и скотоложество. Примечательна сцена, разыгрывающаяся на переднем плане: обнажённого мужчину кормит вишенкой гигантский селезень, мужчина сидит в синем яйце, из которого торчит повёрнутая по направлению к его паху рука, ласкающая рыбу. На уровне своего бедра мужчина держит две характерных вишенки, дополняя этот визуальный, гомоэротический ребус. Правее и чуть выше – знаменитая сцена с «букетом» (см. рис. 152)144. Буйство плоти и похоти – ненасытное потребление плодов земляничного дерева (лат. Arbutus unedo, исп. el madrono — земляничное дерево и медведь – геральдический символ Мадрида) – дало в XVI веке устойчивое название триптиха «Madrono», а «Садом земных наслаждений» он стал только в XIX столетии145.
Рис. 152. Пан-эротичный фрагмент центральной триптиха: пары предаются всевозможным наслаждениям, зашифрованным в образах ягод, рыб, цветов, раковин.
Этот праздник чувственности, представленный образом сада, виртуозно сотканный Босхом из различных телесных девиаций и страстей плоти, уникален.
Тема сада в связи с куртуазностью свойственна средневековой культуре. Популярнейший «Роман о розе» (Roman de la Rose) находился в библиотеке Нассау II. Первая часть аллегорического романа написана около 1235 года Гильомом де Лоррисом (Guillaume de Lorris, французский трувер середины XIII в., жил при Людовике Святом). В романе воспевается герой-Любовник (фр. VAmant), влюбившийся в прекрасную розу, отражение которой он увидел в «зеркале Нарцисса». Весь дальнейший сюжет строится на поиске Розы (аллегория возлюбленной), но заполучить её мешают разные препятствия. Роман начинается с грёз Любовника в саду, густо населённом разнообразными персонажами, среди которых персонификации всевозможных проявлений любви. Прогуливаясь по дивным аркадиям, рощам, Любовник набрёл на закрытые чертоги, по ту сторону которых слышалось манящее пение птиц. Однажды он попал в желанную закрытую зону и обнаружил там множество необычных птиц и растений, буйно расцветших у источника – фонтана нарцисса. Стрелы Амура освобождают главного героя, поэта и мечтателя, от ответственности за свои поступки, и он влюбляется в Розу. Аллегорический персонаж по имени Прекрасный Приём дозволяет поэту приблизиться к Розе и поцеловать её, но в итоге – Любовник пленён в башне. На этом (прямо посреди монолога) и обрывается первая часть романа. Средневековый бестселлер вписывается в характерную для XII–XIII вв. традицию теоретических дискуссий о любви, наиболее известным образцом которых является «Трактат о любви» Андрея Капеллана (Andreas Capellanus, «De amove»). Спустя примерно 45 лет Жаном де Меном была создана вторая часть «Романа о розе», вызвавшая множество споров и противоречивых чувств у средневековой аудитории. С одной стороны, де Мен развлекал читателя из высшего общества, с другой – в этом романе усматривались неподобающие образы и мысли. Интеллектуалка и протофеминистка Катерина Пизанская предлагала его сжечь за женоненавистнические, с её точки зрения, выпады. Многие клирики XV века осуждали роман за порнографию. Вторая часть романа так же куртуазна и изыскана, как первая, но в конце её происходит битва – и цветок сломан. Эта часть более цинично-сатирическая: любовь перестает быть мистическим опытом, но приобретает черты искушения и опасности. В центре внимания оказывается Природа и место человека в ней, соотношение Природы и Бога, вместо Амура на первый план выдвигается Венера, воплощающая космическую силу и чувственность.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
