Раскол
Известно, что после смерти (или исчезновения) Иисуса его апостолы не всегда придерживались единого мнения в вопросе, как сохранить и как передать его послание. В связи с этим чаще всего в трудах современных историков упоминается два имени: Иаков, предполагаемый брат Иисуса, и Петр, на котором Иисус намеревался построить свою церковь («На этом камне (Петре) Я построю свою церковь»).
Но именно «тринадцатому апостолу» было суждено стать истинным творцом христианства: Савлу из Тарса, или апостолу Павлу. Встретив Иисуса на дамаской дороге (?), он не только обратился в новую веру, но и решительно порвал с древней иудейской религией. Мессия пришел, дабы искупить грехи всех людей на земле, а не только еврейского народа; этот мессия был Сыном Божьим. Св. Павел способствовал сближению земной эпопеи Иисуса с многочисленными — около сорока — Сынами Божьими (среди самых известных Иштар, Таммуз, Осирис, Дионис, Митра…), появившимися на Ближнем и Среднем Востоке на протяжении трех-четырех столетий.
Благодаря Павлу понятие послания и искупления постепенно отдалилось от понятия царской крови, которую до этого связывали с мессией Иисусом. Три столетия спустя участники Никейского собора (325 г.) ожесточенно спорили о «статусе» Иисуса. В конце концов его признали «Единородным Сыном Божьим» (Filius Dei unigenitus), а не «единственным» (unicus). В империи еще хватало последователей Митры, и далеко не один сын Бога мог еще появиться на свет!
Почему Ренн-ле-Шато?
Авторы, считающие Марию Магдалину практически законной супругой Иисуса, уверяют, что она отправилась в Прованс, где в одиночестве жила в пещере возле Сен-Бом. Те же, кто думает, что Христос не умер, выдвигают самые противоположные гипотезы касательно его дальнейшей судьбы: одни пишут, что он остался в Гамале, в Святой земле,- другие — в Индии или даже в Септимании. Якобы их сын, Иаков, много путешествовал и продолжил свой царский род. Надо помнить, что на территории Прованса появились крупные еврейские поселения, в том числе и в Септимании, к которой принадлежала и область Разе, со своей будущей столицей Реде.
Точных доказательств всему вышеупомянутому нет. Даже если предположить, что все это правда, остается один вопрос: почему именно Ренн-ле-Шато? В первой нашей книге мы предложили такое объяснение: сын короля Дагоберта II жил в Реде вместе со своей матерью, Гизелой. Но это объяснение слишком спорно, даже если допустить, что Меровинги все-таки были подлинными потомками Иисуса. Быть может существуют гипотезы, хранимые в тайне, которые объясняют связь Ренна с предполагаемыми потомками Иисуса еще даже перед возможным возращением принца Сигиберта. Ныне несколько семей стараются доказать свою принадлежность к этому престижному роду. Сознательно или нет?
Et in Arcadia ego
Мы неоднократно цитировали великого художника Николя Пуссена, который творил в Риме, где имел возможность встречаться с представителями высшего духовенства, и при дворе французского короля Людовика XIII, для которого он написал «Пастухов Аркадии». На картине изображены четверо пастухов: они созерцают могилу, а один из них притрагивается к ней пальцем. Пейзаж на заднем плане очень напоминает природу, которой можно любоваться возле деревни Пейроль, долины Сале, горы Карду, замка Бланшфор…
На могиле видна надпись Et in Arcadia ego. Кстати, кажется, что сеньоры Блашфора сделали эти слова своим девизом.
Я надеюсь, что читатель простит мне грубую оплошность: дело в том, что в первом издании книги я не обратил внимания на некоторую странность, своеобразный варваризм в этой фразе. Et in Arcadia ego, в общем-то, написано не на латыни. Мы можем буквально перевести эти слова как «И в Аркадии я». Но любой, кто захотел бы на латыни определить свое пребывание в Аркадии, написал бы In Arcadia sum (1-е лицо, презанса индикатива глагола «esse», «быть»). Такая ошибка, по меньшей мере, необычна, наводит на странные мысли: а нельзя ли рассматривать эту фразу как анаграмму? Почему бы и нет? Может быть, в конце расследования эта фраза уже не покажется необычной? На ум приходит следующая анаграмма: «I arcana Dei tego» («Иди, я храню тайны Бога»). Или все же лучше будет, следуя настойчивому зову латиниста, просто прибавить недостающий глагол к первоначальному варианту? Тогда мы получим Et in Arcadia ego sum. Анаграмма к этой фразе может нас удивить: «Arcam Fei lesu tango» («Я касаюсь могилы Господа Иисуса»).
Действительно может показаться, что на протяжении всей истории христианства некая тайна передавалась незаметно для большинства, из поколения в поколение, от монашеских орденов к королевской власти. Подлинная тайна? Или в этом кроется лишь крупица истины? Сложно отрицать все данные. В наши дни, по крайней мере, стало возможно свободно выражать свои мысли вслух. Но к окончательному решению прийти пока не удается. Любой автор, анализирующий крохи информации, позволяющие пролить свет на начало христианства, должен заранее согласиться с тем, что в этом деле существуют вполне весомые спорные моменты. Поставив под вопрос догматы, которые установлены людьми, он никоим образом не посягает на одно из самых возвышенных чувств, которые доступны человечеству. Такие исследования вовсе не преследуют цель разрушать.
Тем же читателям, которые почувствуют возмущение, мы посоветуем сыграть в игру с анаграммами, взяв в качестве объекта фразу Terribilis est locus este («Ужасно это место»), которую Соньер распорядился выбить на фронтисписе своей церкви. Результат может вас удивить… Ясно одно: на протяжении всей истории бескомпромиссного христианства обладание документами, идущими вразрез с официальной доктриной, даровало человеку огромную власть.
Приложение II. ВНУЧАТЫЙ ПЛЕМЯННИК ИЗ АМЕРИКИ
Существует своего рода микрокосм из фанатиков Ренн-ле-Шато, его тайн и связанных с ним самых неожиданных гипотез. Микрокосм этот крайне пестрый. Леопольд Санчес, талантливый журналист из «Фигаро-Магазен», рисковал вызвать бурю, опубликовав прекрасную статью: «Ренн-ле-Шато, сокровище кюре — правда или ложь?» в номере за 7 июля 2001 года. Региональная пресса последовала его примеру в следующие дни и недели, как и остальные средства массовой информации, во Франции и за рубежом.
Дело в том, что мэр Ренн-ле-Шато получил письмо от Джона-Льиса Генибрела, американского гражданина' из Калифорнии. Дед его дяди, строительный прораб, помогал аббату Соньеру закопать ящик и несколько других предметов под башней Магдалины. Спустя некоторое время после переписки в Ренн приехали четверо археологов из «Джн Мерил Фаундейшн» во главе с профессором Робертом Эйземанном, крупнейшим специалистом по христианской археологии. Из Ватикана прислали трех итальянцев «под руководством маститого богослова, доктора Серены Тахе». Начались работы, во время которых археологи использовали суперсовременный эхограф «сканер GTR». Под церковным нефом нашли склеп (о нем упоминается в приходском бюллетене XVII века). Но не это главное: под фундаментом башни обнаружили четырехугольный предмет размером 130 на 90 сантиметров. Археологи начали готовиться к крупномасштабным раскопкам. Правда вот-вот должна была выплыть наружу! Но в апреле 2003 года ДРАК (государственная инстанция, дающая разрешение на проведение подобных раскопок) все еще не дала своего согласия.
