– Как так? Это же…, – тут он задумался и сморщил лоб, – это же… не по-людски!
– Презирают они тех, кто перед ними ползает. Да и мужики, кстати, тоже презирают.
– Так что мне делать-то теперь?
– Новую искать, а про эту лучше забыть.
– А тачка? Как же она? Тачка эта больше ляма стоит. Про тачку тоже забыть?!
– Про тачку тоже придется забыть. Да и не главное это. Хрен с ней, с тачкой. Не последние же деньги ты отдал.
Но начальник не слушал. Он говорил про какую-то справедливость, затем переключился на свою жену, затем – на школьную подругу, которой иногда звонил. Начальник был пьян и со стороны производил жалкое зрелище. И Дмитрий, как в в прошлый раз, сделал вид, что ему позвонили. А после ушел. С начальником говорить было не о чем. За спиной он услышал какие-то хрипы – начальник что-то объяснял официантке. При этом он зачем-то бил по столу ладонью так, что сидящие рядом оборачивались в его сторону и тихо возмущались.
– Я же ей машину, бл*дь! – хрипел начальник на весь ресторан. – Тачку! Больше ляма!
Дмитрий вышел и громко хлопнул дверью.
Наступила осень, а с ним и день рождения Дмитрия. Он отмечал его шумно, долго, празднично. Совсем как раньше. Совсем как до Веры. Его поздравляли все – жена, родители, бывшие подруги, коллеги и даже позвонил начальник. Он называл Дмитрия братом, клялся в вечной дружбе и был не совсем трезв. Говорили, что у него опять начался запой. Вечером позвонила Маринка – довольная, счастливая. Она обещала приехать на выходные, как только сдаст сессию. Маринка рассказала, что решила выйти замуж. Вечером с рабочего телефона позвонила Вера. Дмитрий не сразу понял, кто это. Голос в трубке был слегка хрипловат, словно простужен. Иногда он срывался и вздрагивал.
– Мне надо поговорить с тобой. Очень надо.
– Я слушаю. Говори.
– Ты… ты обязан меня простить. У меня больше нет никого. Ты понял?! – внезапно сказала она.
– А что, были? – пошутил он в ответ. Но сам вдруг расстроился – такой неуместной показалась ему шутка.
Она зарыдала. Непритворно. Вере было тяжело, и Дмитрий чувствовал это.
– Прости меня, пожалуйста, – словно ребенок заплакала она. – Я изменюсь, я стану другой. Мне тебя очень не хватает.
– Я простил тебя. Все?
– Клянешься?
– В чем?
– Ну, что простил? Клянешься?
– Клянусь.
– Это значит, что все как раньше будет?
– Нет, не все как раньше, но я на тебя не сержусь.
Дмитрий не был трезв – на дне рождения выпили не мало. Ему вдруг стало опять жалко Веру. Вначале, когда он услышал ее голос, то хотел бросить трубку. Но не сейчас. Обиды в миг забылись, внутри что-то защемило и к Вере появилось теплое доброе чувство. Как у отца к вернувшемуся ребенку. Плохому ребенку, но все же своему. Он как родитель заметался в своем выборе – простить ее или положить трубку и уже навсегда забыть. Но ведь сейчас она была так близко. Сейчас она сама к нему тянулась. И это не было обманом, маской, да чем угодно. Все это было по-настоящему, как он и мечтал. В этом Дмитрий был абсолютно уверен.
– А помнишь горы? – спросила Вера, – ведь там было так здорово. И ты мне тогда поклялся, помнишь?
– Помню…, – и он вспомнил то, о чем давно забыл – о своей клятве.
– Ты поклялся, что мы туда вернемся.
– Не знаю, – ему не хотелось это говорить, ему не хотелось показывать свою неуверенность, ему хотелось быть твердым.
– Не убивай эту надежду. Это ведь все, что у меня есть.
– Хорошо. Я не отказываюсь от своих слов. Но ты знаешь…
– Пока, – вдруг сказала она и положила трубку.
«Тряпка, какая же я тряпка, – думал он и бил по столу кулаком, на пальцах появилась кровь, – Я же обещал себе с ней больше не связываться».
Звонок Веры, словно маленькое зернышко, породил внутри Дмитрия сначала неуверенность, потом желание, а в конце – зависимость. Вера действовала расчетливо: сначала писала раз в неделю, затем чаще, а после – и вовсе каждый день. Потом перестала и исчезла. И тут уже Дмитрий не смог без нее – он писал ей при первой возможности, просил приехать, сам к ней просился, а после и вовсе выслал билеты в горы, где он забронировал домик. Тот, где они были в прошлый раз.
Он встретил Веру в аэропорту. На ней была надета обтягивающая майка, джинсы и туфли на длинных каблуках. Зеленый блеск глаз эффектно дополняла красная помада, а на рыжих волосах появились едва заметные пряди черных волос. Вера похудела и посвежела. В воздухе витал аромат ее духов. Дмитрию сразу же захотелось ее, и он не скрывал этого желания.
Первые дни они не выходили из квартиры – они не могли насытится друг другом. Обеды и ужины сменялись сексом, после которого следовал просмотр фильма, затем ванна, а после – вино, много вина. Они как молодые любовники – пили и занимались сексом. Столько – сколько могли. Вся накопившаяся обида слетела в первый день, будто и не было ее, будто они только познакомились. Теперь она была нежной, женственной и счастливой. Ее животные инстинкты и порывы куда-то пропали и Дмитрию стало казаться, что он добился своего. Он изменил Веру. То, над чем все смеялись, стало возможным. Оказывается, человека, а главное, женщину можно изменить. Можно слепить то, что надо. И он слепил. И эта Вера – лучше той, прежней. Она – не ненасытная стерва, унижающая мужчин. Она – женщина, в лучшем своем проявлении. Так он думал, а Вера позволяла ему это. Ему даже стало казаться, что она кончает с ним. Вернее – это так выглядело. Или она притворялась? Он не знал правды. Да и не хотел знать. Сейчас его все устраивало. Ему было хорошо.
В горах, как и прежде, по утрам пахло росой. Вера ходила босиком по траве, собирая цветы. Дмитрий сидел на крыльце и наблюдал за ней. Утреннее солнце попадало в глаза, и он жмурился. Вера чем-то напоминала ему Маринку – добрая, нежная, наивная, только постарше. Потом они завтракали у костра – Дмитрий разогрел вчерашний шашлык и накормил им Веру, в обед – уехали на экскурсию в соседнее село. Где пробыли до вечера. Ближе к ночи к ним позвонили с ресепшн.
– Здравствуйте, у нас появились новые услуги в Аква зоне.
– Что именно? – спросил Дмитрий.
– Массаж. Очень хороший массаж. Вам понравится.
– Я не люблю, не надо.
– Но девушку можете свою записать. Ей понравится, я вас уверяю. Отличный подарок сделаете, – не унималась женщина.
Идея понравилась Дмитрию. Ему хотелось радовать Веру. Всем, чем только можно.
– А почему бы и нет? Давайте на утро только, а то у нас столик на обед уже заказан.
– Договорились, пишу на десять. Пусть, как встанет, так приходит.
Вера любила массаж – она все время просила Дмитрия размять ей спину. И хотя в начале их отношений он не умел этого делать, со временем – привык и мог дать фору многим массажистам. Но это – другое. Не профессиональное.
