«Слава Богу», — обрадовалась Ярушка и облегчённо опустилась на стул.
— Воды у нас достаточно, — рассуждала Зельда, — а вот еды может не хватить.
— Несколько дней продержимся, — махнул рукой коротышка, — может, медведь сам уйдёт?
— Может и так, — согласился Себрий.
— Уж больно жутко орёт, — боязливо поморщился Миклош.
Больше книг на сайте - Knigolub.net
Но медведь не ушёл. Ярушка со слугами испуганно наблюдали за ним через маленькие окошки и щели в ставнях. Зверь долго ревел, кидаясь на стену замка. Даже вскарабкался на крышу, исцарапал когтями ставни, но не смог одолеть каменную крепость.
Когда он устал реветь, то улёгся перед замком, опустив голову на передние лапы, и грозно уствился на них, сверкая чёрными, как смоль, глазищами.
Зубы у медведя были огромными, топорщились из обнажённых десен, словно пики, и поблёскивали на солнце.
Воздух вокруг замка был отравлен зловонием его пасти, запахом испражнений и грязной шерсти. Ярушке казалось, что даже стены замка пропитались смрадом чудовища.
Казалось, медведю не нужны были ни еда, ни вода. Он ни на минуту не покидал свой пост возле замка, грозно ревя и кромсая когтями всё, что попадало в его лапы.
На третий день осады все ходили хмурые, изголодавшиеся без мяса, на одной лишь похлёбке из овощей, и ругались, то и дело наскакивая друг на дружку в полутьме.
Рёв медведя заглушал любые звуки, но всё же Ярушке удалось расслышать громкую возню в подвалах замка. Она спустилась вниз, стараясь не обращать внимания на цветистую брань, которой щедро осыпали друг дружку конюшие.
— Что у вас стряслось? — спросила она с порога.
— Нужно отпустить ядокрылов, — сказал Себрий, — они сходят с ума от голода и уже задрали коня.
— А как же медведь?
— Что им станется? Взмоют под облака, и был таков.
— Собери их потом, — пробубнел Аврий, — а хозяин головы поснимает.
— Думаешь, за коней не поснимает? — осклабился Себрий, — они и сами друг дружку скоро затопчут. Видано ли — столько дней в стойле, когда эта тварь орёт так, что поджилки трясутся.
— А мы можем улететь с ядокрылами? — прервала их Ярушка.
— Мы с Аврием — да. А вас они не знают. Миклоша вообще порвут. Кроме того, мы не можем бросить коней. Они сойдут с ума.
— Это кони?
Ярушка подошла к стойлу, изумлённо рассматривая существо, лишь отдалённо походившего на привычную ей лошадь. Существо было крупнее и выше. У него было целых три хвоста, звонко молотивших по крупу, словно возничий плетью. Морда вытянута и покрыта мелкими блестящими шипами — от серебристой метки на лбу до самого носа. Глаза коня были тёмными, с тремя жёлтыми зрачками, мигавшими в темноте. По бокам возле ушей торчали две пары рогов. Одни длинные, как у козла, другие чуть короче. Острые кончики рогов поблескивали в полумраке подземелья. Конь тряхнул чёрной гривой, длинной, почти до колена, и громко заржал, обнажая передние клыки.
— Боязно? — улыбнулся Себрио.
— Немного, — призналась Ярушка.
— Он не навредит. Если его не дразнить, он никогда не нападёт первым.
— Хорошо, не стану его дразнить.
В глазах Ярушки мелькнула искорка смеха, и напряжение тут же отпустило. Мужчины расслабились и перестали браниться.
— Может, ядокрылы смогут отвлечь медведя? — вдруг подумала она, — вы бы могли выпустить коней. Они разбегутся в разные стороны, и медведь не сможет их поймать.
— А я оседлаю вожака, — предложил Аврий, — и поеду с ними. Они потом все прибьются к вожаку.
— А ты полетишь с вожаком ядокрылов, — сказала Ярушка Себрию, но тот покачал головой.
— У них нет вожака. Ядокрылы сами по себе. Только Ирвальд может собрать их в стаю.
— Разве у нас есть другой выход?
— Нет, но…
— Тогда пробуем. Лучше спасти хоть кого-то, чем загубить всех.
— Я не уверен, что смогу сделать что-то с одним ядокрылом. Медведь не так глуп, — возразил Себрий.
— Нужно попытаться, — настаивала Ярушка и, видя колебания конюхов, гневно сдвинула брови, — я приказываю.
Конюхи многозначительно переглянулись между собой, но спорить не стали. Может, хозяйка была и не права. Но всё ж лучше иметь какое-нибудь решение, нежели никакого, и просто ждать, пока звери начнут калечить друг друга всерьёз.
Конюшие вывели ядокрылов из стойла и отвели наверх в комнату с самыми большими окнами. Золотые копытца забавно цокали по каменному полу. Ярушке очень хотелось погладить благородных скакунов, но Себрио не разрешил.
После Аврий вернулся в подземелья, чтобы приготовить коней, а Себрио с остальными слугами стали открывать ставни.
Яркий солнечный свет ворвался в комнату, мгновенно ослепив привыкшие к полумраку глаза. Ярушка прикрыла лицо руками, Миклош разразился бранью. Лишь ядокрылы, радостно клекоча, ринулись в открытые окна один за другим. Себрио вскочил на спину своего скакуна и вылетел последним.
Медведь громко заревел — так, что ставни затряслись, срываясь с петель. Слуги точас же бросились их закрывать. Ярушка успела увидеть, как зверь поднялся на задние лапы и стал неистово махать когтями, норовя зацепить ядокрылов. Себрий кружил вокруг него, улюлюкая и посыпая ругательствами, однако медведь не обращал на него внимания. Чудище вдруг подпрыгнуло вверх и вцепилось в одного из скакунов. Ядокрыл едва успел крикнуть, как мощные челюсти разорвали его пополам. В воздухе замелькали перья, опадая на землю мерцающим на солнце дождём. Медведь грозно ворчал, выплёвывая ядовитую голову и вгрызаясь в сладкий круп.
Остальные ядокрылы продолжали кружить над ним, будто вороньё. Ярушке было видно из щели, как они выстроились в плотное кольцо. Раздался неистовый вереск — словно сотни обезумевших птиц разом открыли свои глотки, извергая всевозможные звуки. Ядокрылы рванули в стороны, выбрасывая сотни заострённых перьев. Они вонзались в голову медведя, пробивая толстую шкуру, намертво застревая в незащищённых ноздрях и веках. Чудовище неистово ревело, теперь уже от боли. Ядокрылы продолжали поливать его ядовитым дождём из перьев, пока он не зашатался и не упал, растянувшись перед ззамком. Спина его тяжело вздымалась, глаза кровоточили, с могучих клыков капала жёлтая пена.
— Думаешь, это всё? — тихонько спросила Ярушка коротышку, сопевшего рядом.
— Я не знаю, сколько нужно яду, чтобы завалить такую огромную тушу, — признался Миклош, — он пока ещё дышит. Посмотрим, справится ли.
— Хорошо бы сейчас обезвредить его, пока он не может сопротивляться.
— Он может прихлопнуть лапой любого, кто подойдёт.
— И что — мы будем просто смотреть и гадать, выживет он или нет?
