Леди Уиндермиер («Веер леди Уиндермиер» О. Уайльда. 18.02.1959 г.)
Наталья («Осенние зори» В. Блинова. 27.03.1960 г.)
Нина («Карточный домик» О. Стукалова. 26.05.1960 г.)
Кэт («Остров Афродиты» А. Парниса. 30.10.1960 г.)
Клеопатра Гавриловна («Почему улыбались звезды» А. Корнейчука. 04.06.1961 г.)
Катерина Ремез («Крылья» А. Корнейчука. 09.09.1961 г.)
Паранька («Весенний гром» Дм. Зорина. 26.10.1961 г.)
Баронесса Штраль («Маскарад» М. Лермонтова. 06.05.1962 г.)
Ксения Ивановна («Палата» С. Алешина. 22.04.1963 г.)
Юлия Филипповна («Дачники» М. Горького. 25.03.1964 г.)
Мария Ивановна («Главная роль» С. Алешина. 22.04.1964 г.)
Миссис Эрлин («Веер леди Уиндермиер» О. Уайльда. 26.01.1965 г.)
Эльза («Герой Фатерланда» Л. Кручковского. 14.05.1965 г.)
Глафира («Волки и овцы» А. Н. Островского. 12.02.1966 г.)
Герцогиня Мальборо («Стакан воды» Э. Скриба. 26.11.1966 г.)
Анна Петровна («Иванов» А. Чехова. 17.03.1967 г.)
Софья Марковна («Старик» М. Горького. 25.04.1968 г.)
Лидия Юрьевна («Бешеные деньги» А. Н. Островского. 13.04.1969 г.)
Анастасия («Признание» С. Дангулова. 22.04.1970 г.)
Донна Анна («Каменный хозяин» Л. Украинки. 25.05.1971 г.)
Паула Клотильда («Перед заходом солнца» Г. Гауптмана. 30.06.1972 г.)
Маша («Касатка» А. Толстого. 12.10.1973 г.)
Панова («Любовь Яровая» К. Тренева. 06.11.1977 г.)
Чернобривцева («Ураган» А. Софронова. 06.05.1978 г.)
Пелагея («Фома Гордеев» М. Горького. 28.05.1981 г.)
Кручинина (Отрадина) («Без вины виноватые» А. Н. Островского. 31.05.1981 г.)
Мария («Выбор» Ю. Бондарева. 26.05.1982 г.)
Мэри («Долгий день уходит в ночь» Ю. О’Нила. 08.06.1989 г.)
Москалева («Дядюшкин сон» Ф. Достоевского. 25.04.1992 г.)
Хлестова («Горе от ума» А. С. Грибоедова. 01.11.2000 г.)
Турусина («На всякого мудреца довольно простоты». 2002 г.)
Я крайне благодарна сотрудницам библиотеки за то, что помогли мне вспомнить и пережить год за годом мою жизнь в Малом театре. Этот перечень мне говорит об очень многом. Первую роль на сцене Малого я сыграла, когда мне был тридцать один год. То есть я явно «запоздала», многие актрисы начинали раньше. Но моей вины в том нет — я пробивалась на лучшую театральную сцену страны через войну и неустроенные послевоенные годы. И приехала в Москву из провинции через столицы двух ныне самостоятельных государств. Я искала себя (и, смею надеяться, нашла) в кинематографе, и для меня стали одинаково дороги и кино, и театр…
И тем не менее к своему пятидесятилетию я смогла сыграть 24 главные роли в 24 спектаклях, ставших классикой нашего театрального искусства.
Мне было чем гордиться.
Забегая вперед, скажу, что всего я сыграла в Малом театре тридцать главных ролей, и, надеюсь, счет этот пока не закрыт. Ни одну свою героиню я не забыла. Проходят годы, но я вновь и вновь живу их жизнью, чувствами. В моей профессии всегда был важен диапазон — разные характеры, разный возраст, разные исторические эпохи. В общем, из одного в другое, из огня да в полымя. Или наоборот: из воды — куда-то в воздух. Таким был переход после «Тихого Дона» к «Вееру леди Уиндермиер». Подобное разнообразие было для меня редкой удачей.
И уж коль скоро я привела перечень своих ролей и спектаклей, то самое время поговорить о взаимоотношениях с моими героинями. Возможно, для кого-то героиня спектакля — это всего лишь образ. И от актрисы зависит, станет он ярким или тусклым, пробудит какие-то чувства или тут же забудется.
Для меня мои героини — живые, вполне реальные, выражаясь театральным языком, «действующие лица». Допустим, я никогда не выйду на сцену в роли Глафиры («Волки и овцы»), пока не буду убеждена, что зрители поверят — перед ними именно Глафира.
Год за годом я отдавала своим героиням частички своей жизни. Но иначе я уже не могла.
Я отношусь к ним двояко. Во-первых, они — создание автора. Но автор «пишет поступки». А актер эти поступки конкретизирует, наполняет их жизнью, оснащает мотивировками.
Мотивировки характеров и поступков героинь я беру из своего понимания жизни. Ни один режиссер не может меня заставить не думать над этим. Другой вопрос, что хороший режиссер может мне дать свою мотивировку, и она окажется интереснее, чем та, которую придумала я. И тогда у нас контакт хороший — все получается. Режиссер понимает, что у меня достаточно серьезно мотивированы поступки героини, и, как правило, соглашается со мной… Мне кажется, что моя профессия обязывает меня знать жизнь настолько, чтобы уметь объяснить зрителям любой поступок героини, написанной автором. Конечно, я не могу прожить жизнь, допустим, героини Островского… Я просто придаю ей свои черты, свое понимание, определяю свое отношение к ней.
Какую ошибку наиболее часто совершают начинающие актрисы, получив роль? Они пытаются копировать известных актрис, которые до них играли эти роли. Так на сцене появляются «близнецы», отличающиеся друг от друга лишь деталями, нюансами, внешним обликом.
Я же всегда пыталась привнести в роль нечто свое, отличное от того, что уже было. Иногда это приносило неожиданные результаты. Например, в спектакле «Любовь Яровая» мне досталась роль Пановой, и при поддержке режиссера П. Фоменко я ее сыграла так, что главная героиня неожиданно отступила на второй план. Рядом с Пановой — умной, сильной, независимой — она как-то потускнела, ушла в тень. Панова ненавидит красных, но она презирает и белых — эта ее независимость в суждениях и поведении поначалу смущает, потом вызывает удивление и чуть ли не восхищение. Критики долго не могли освоиться с такой трактовкой роли Пановой, но ничего — привыкли.
Весьма своеобразной получилась у меня и Юлия Филипповна в «Дачниках»: я играла умную женщину, презирающую свою среду, но не способную выйти из нее. Презрение к «дачникам» так и чувствуется в каждом ее жесте, движении.
Говорят (и справедливо), что каждая женщина — тайна. Героини спектаклей — конечно же женщины, которых должен окружать ореол таинственности, если хотите, изрядная доля мистики. А «простушки» — они тоже нужны, но место им на задворках сцены.
Мне очень нравится исполнять роли так называемых отрицательных женщин. Здесь я не скована в отборе красок, мотивов. Они могут быть самыми низменными. В жизни я не стану никогда пользоваться такого рода мотивировками. Но я просто знаю, что это может быть.
Впрочем, не все так просто. Чебоксарова в «Бешеных деньгах» — явная хищница, для которой безнравственность, продажность — естественны. Но говорит же о ней Васильков Телятеву: «Она от природы создание доброе, в вашем омуте женщина может потерять все — и честь, и совесть, и всякий стыд».
