55
Дженис пока так и не получила материалы от детского дома Аллегени. А Мэрибет после нескольких уроков все еще плавала с доской.
– На какие-то вещи нужно время, – говорила Дженис по обоим случаям.
Ответ детского дома был неподвластен Мэрибет, но через несколько занятий она была уже уверена, что может плавать самостоятельно.
– Тренировка позволяет добиться совершенства, – сказала Дженис.
– Да, но иногда можно и перестараться.
– Мэрибет, вы не первая моя ученица.
– Я помню, просто злить уже начинает.
– Ладно. Если вы считаете, что готовы, пробуйте. – Она положила доску на бортик.
– Хорошо.
– Ладно. Я тоже проплыву немного.
Помогая Мэрибет, она сама почти не занималась. Так что Мэрибет могла бы так не выступать.
– Успехов! – запоздало сказала она.
– И вам, – по всей видимости, совершенно не обидевшись, ответила Дженис.
На медленной дорожке, к счастью, почти никого не было. Но каждый раз, когда кто-то приближался сзади, древняя часть мозга Мэрибет, которая до сих пор опасалась хищников, перехватывала власть и начинала панику.
Мэрибет плыла, работая прямыми ногами от бедра, скруглив руки, едва поднимая лицо. Делая все, чему научилась. «Вот видите, Дженис, какая я хорошая ученица?» После трех гребков она сделала вдох, а когда нужно было делать выдох, хлебнула воды и принялась оплевываться. Немного передохнув, попробовала еще раз, и все вроде бы шло нормально, пока она не выплыла со своей дорожки навстречу другому пловцу.
– Смотрите, куда плывете! – шикнул он.
– Простите! – После чего Мэрибет стала настолько усердно работать руками и ногами, что ударилась головой о бортик.
Она поплыла обратно, с такой силой натягивая пальцы, что свело ногу. И в нос попала вода. К концу дорожки она еле дышала.
Отдыхая, она посмотрела на Дженис, грациозно рассекающую воду.
Мэрибет наблюдала за ней несколько минут. Потом взяла доску и снова принялась за упражнения.
56
Тодд с Санитой поругались. Мэрибет сразу это поняла, как только встретилась с ними у машины – они в очередной раз собирались в магазин. За рулем всегда был Тодд, Санита обычно сидела на переднем пассажирском и играла в диджея, переключая каналы на радио, – айпэд к машине Майлза не подключался. В этот же раз Тодд сидел за рулем, а Санита сзади, на месте Мэрибет, и оба мрачные.
– Вы сегодня едете на переднем, потому что Санни…
– Потому что у Тодда припадок, – перебила Санита.
– Тебе вообще ехать необязательно. Мы вдвоем можем. Уже ездили. А ты до Азиатского рынка сама доберешься. Пусть вон Фриц тебя свозит.
– Пусть свозит. – Санита начала отстегивать ремень.
– Подожди, – начала Мэрибет. – Вдохни поглубже. Что произошло?
– Тодд распсиховался из-за того, что я пошла гулять с Фрицем.
– На свидание, – уточнил Тодд, словно выдвигая обвинение.
– Да, да. – Санита вскинула руки. – На свидание.
– И мне не сказала.
– И тебе не сказала.
– А мы в тот вечер должны были «Чужестранку» вместе смотреть.
– Можно же записать. Не вижу тут проблемы.
– Я никогда тебя ради Майлза не бросаю.
– Ой, ну прости, а Майлз – твой парень, что ли? Я-то толком не знаю, мы же никогда в одном месте в одно время не оказываемся.
– Вот об этом я и говорю! Это чтобы ты не чувствовала себя брошенной!
– Ах, так это все ради меня? – Санита резко откинулась на спинку.
– Да! Потому что всем прекрасно известно: романтика – главный враг дружбы.
– Ничего тупее в жизни не слышала.
– Да? Вот спроси у М.Б.
Мэрибет резко почувствовала себя разоблаченной, словно только что показали фильм ее жизни. Хотя, разумеется, Тодд так сказал, потому что она старая и опытная.
– Ну, у меня действительно была лучшая подруга, а потом я влюбилась в парня, и это все усложнило.
– Вот видишь? – сказал Тодд.
– Усложнило – не значит убило дружбу, – возразила Санита.
– Именно это и значит, – продолжал Тодд.
Они оба смотрели на Мэрибет.
– Да? – спросил он.
– Я точно не уверена, – призналась она. – Элизабет, моя подруга, очень старалась меня от него уберечь, но со временем оттаяла. Мы дружили втроем. В итоге она один раз даже помогла ему выбрать… – Она осеклась. – Подарок мне на день рождения.
Она едва не призналась, что это было обручальное кольцо. Но именно это событие, как ни что другое, послужило Знаком одобрения Элизабет Форд и символизировало окончание периода, в течение которого они с Джейсоном сначала оттаяли друг к другу, а потом стали относиться с теплотой. Точнее, Элизабет стала к нему теплее, а Джейсон поначалу скорее побаивался ее, хотя Мэрибет даже не призналась ему, что когда он написал ей то сообщение на «Фейсбуке» почти через десять лет после того, как они расстались, Элизабет советовала ей: «Не отвечай. Не разговаривай с ним. Игнорируй. Он тебе однажды сердце уже разбил. Второго шанса он не заслуживает».
К помолвке Элизабет и Джейсон уже относились друг к другу дружелюбно, даже дружили. Иногда вместе ходили в рестораны и на всякие выступления, а однажды даже поехали вместе отдыхать, сняв в августе на острове Файер один дом на всех. Когда Джейсон сделал предложение и Мэрибет сказала «да», Элизабет по этому случаю устроила им вечеринку у себя в квартире. Празднество вышло отличное, пышное, Элизабет много в него вложила. Пригласила музыкантов во вкусе Джейсона – мандолина и электроконтрабас – и велела официантам сервировать всю еду в невысоких стаканчиках, потому что Мэрибет не удавалось есть с тарелки стоя. И хотя праздник был в честь них с Джейсоном, ей казалось, что он посвящен им троим. Особенно когда, произнося тост, Джейсон пошутил, что Мэрибет настолько классная, что он согласился переехать ради нее в другой конец страны, сходить с ней на концерт «Maroon 5», и все это несмотря на то, что она уже в браке.
