Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
— Я уже сообщал, что у него есть защита от меня, — спокойно отозвался собеседник. — К тому же меня подозревают. Лучше еще немного выждать.
— Как же мне надоело ждать! — Хозяин вскочил с неудобного кресла и шагнул к своему гостю. — Иногда мне кажется, ты вообще ни на что не способен!
— Попридержи язык, — отозвался тот.
— Как ты разговариваешь со мной? — вскинулся сэр Роджер.
И тут его посетитель словно превратился в темный вихрь, мгновенно схватив хозяина за грудки и прислонив его к стене комнаты.
— Да, я служу тебе, — произнес он тихим, похожим на шипение змеи, голосом. — Но я не подчиняюсь тебе. И буду служить, пока это выгодно нам обоим. Надеюсь, ты не совсем еще ополоумел при дворе, чтобы забыть, как недорого стоит твоя жизнь, человечишка?
Из-под темного капюшона сверкали глаза, а тонкие губы приподнялись, открывая длинные белые, как у волка, клыки.
— Я тебе нужен! — едва прохрипел сэр Роджер. Собеседник сжал его горло слишком сильно.
— Да, ты мне нужен и мне выгодно наше… совместное дельце, — согласился гость, язвительно улыбаясь. — Но, прошу тебя, не забывайся, благородный сэр. Не играй с огнем. Он может и обжечь.
— Я понял, — прохрипел хозяин.
Гость разжал руку, сжимающую горло сэра Роджера, и тот медленно сполз по стене, держась за грудь и судорожно пытаясь отдышаться.
— Ну что же, мы опять пришли к взаимопониманию. Можем продолжить наш деловой разговор. — Незнакомец в плаще вернулся в свое кресло и замер там — неподвижный, словно статуя. Глядя на него сейчас, нельзя было заподозрить, каким чудовищно сильным и быстрым он может быть.
Глава 2 Перчатка господина аббата
И снова этот взгляд. Холодный мертвенный взгляд, пришпиливающий к постели, как пришпиливают булавкой глупую бабочку, заставляющий содрогнуться в ознобе под теплыми одеялами.
От этого взгляда болела грудь, а дыхание замерзало на губах.
Неужели вокруг нее опять эти серые стены?
— Нет! — вскрикнула Маша и распахнула глаза, надеясь, что тяжелое чувство исчезнет после пробуждения, как всегда бывало с ней раньше.
Но нет.
Черные, почти лишенные радужки, глаза неотрывно смотрели на нее, рождая смутное чувство тревоги и… узнавания.
Маша уже видела этого немолодого мужчину с резкими чертами лица, похожим на клюв ястреба носом и длинными черными волосами. Только на лице теперь появились морщинки, а в волосах сквозило несколько седых прядей.
Заметив, что девушка проснулась и теперь в ужасе уставилась на него, гость улыбнулся. Маша отметила, что у него узкий, неприятный рот и очень белые зубы, мелькнувшие на мгновение в кривой гримасе, в которой только человек, наделенный определенной долей воображения, мог бы признать улыбку.
— Хвала… хмм… Господу, леди Мария, вот вы наконец и пришли в себя, — произнес мужчина сухим, будто каркающим голосом. — Ну-ка, позвольте вашу руку.
Его рука в черной перчатке, напоминающая птичью лапу, протянулась к ней.
Маша невольно отпрянула, прижавшись спиной к стене.
— Не волнуйся, дитя мое, ты долго болела, но теперь все будет в порядке. Уж я-то позабочусь, чтобы все было так, как должно, — продолжал мужчина хрипло, словно с угрозой.
— Господин аббат, леди Мария пришла в себя днем и даже пыталась ходить в бреду. Позаботьтесь о ней, пожалуйста, — послышался громкий женский голос, и за занавеску заглянуло лицо той, которая сегодня называла себя Машиной тетушкой.
— Я позабочусь о ней, — сухо произнес аббат и, ловко подхватив Машину руку, сжал пальцами ее запястье.
Заметив кровь на костяшках пальцев девушки, он ощутимо вздрогнул. Кадык на длинной тонкой шее медленно поднялся и опустился, словно мужчина с усилием сглотнул.
— Пульс нормальный, ей уже лучше, — глухо произнес незнакомец.
Даже сквозь перчатку девушка почувствовала, до чего ледяные у него пальцы.
Сейчас, глядя в темные холодные глаза знакомого незнакомца, она вдруг ясно поняла: это не сон и не сумасшествие. Все это — по-настоящему!
* * *
Они сидели в нетопленом пустом зале за столом, представляющим собой положенные на козлы доски: старый рыцарь с добрыми глазами, называвший себя Машиным отцом, во главе стола, рядом с ним — пустое место, далее — Маша, женщина, называвшая себя ее тетей, господин аббат, так и не снявший своих перчаток, и сухопарый мужчина неопределенного возраста с беспокойным взглядом, которого представили девушке под именем отца Давида.
На столе стояла громадная, грубо вылепленная миска, на которой лежала часть туши какого-то животного, и жир капал прямо на стол, на некрашеные, плохо обструганные доски.
В тушу был воткнут нож, и все отрезали им себе куски и, держа мясо пальцами, жадно ели.
Машу замутило. Наверное, ей не стоило выходить к столу, но она побоялась остаться в комнате наедине с аббатом.
— Ешь, тебе нужно набираться сил, — сказал старый рыцарь Маше, отрезая себе новый кусок. — Видишь, какая слабенькая, не скажешь, что дочь крестоносца.
Маша сглотнула. В горле стоял противный комок. Капля жира, упав с мяса, распласталась на столе, блестя в свете висящих на стенах факелов.
— Спасибо, мне не хочется… — пробормотала девушка.
Рыцарь скорбно покачал головой.
— Не заставляй ее, брат, — вмешалась в разговор тетушка, леди Роанна. — Бедняжка едва-едва оправилась. Она ведь была на самом пороге смерти. Что ты видела, дорогая? Приходили ли к тебе ангелы? — Она с любопытством уставилась на Машу, не забывая откусывать от своего куска. Ее губы и подбородок блестели от жира.
— Нет, я не видела ангелов, — ответила Маша, ежась под холодным изучающим взглядом аббата. — Последнее, что я помню, — это то, что меня едва не переехала повозка… То есть не повозка… — Девушка задумалась. Она прекрасно помнила мчащуюся на нее машину, только вот никак не находила слова, ее обозначающего. — Ну, похоже на повозку, только движется без лошадей и возницы… То есть возница там есть… он называется как-то по-другому, не знаю, как, он крутит… колесо…
Маша окончательно запуталась и замолчала. Все нужные слова исчезли… И вообще ей казалось, будто она говорит на чужом, едва знакомом языке.
— Вот чудеса-то! — удивилась тетушка. — Но крутить руками колесо неудобно. На лошади быстрее будет.
— Когда я был у стен Иерусалима, — задумчиво произнес старый рыцарь, — моего товарища, сэра Уолтера, ранили в живот. Ох уж мучился, бедолага, весь огнем горел и говорил что-то о водопаде и о розах. А вокруг — песок, и солнце печет, только мы и собаки эти, сарацины… Славное же было времечко, — вздохнул он, словно не рассказывал только что о смерти товарища.
— Так бывает, когда в теле бродит дурная кровь. Иногда еще не то померещится, — вмешался отец Давид, но тут же стушевался, замолк и уставился в стол, стоило только аббату слегка повернуть в его сторону голову.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
