Вдруг в середине дня в их комнату вошла мисс Гловер, бледная и очень расстроенная.
– Тебе надо выйти и пойти за ателье в аллею. Там на улице ждет человек, – сказала она, и голос ее дрожал.
– Прошу прощения, мисс Гловер? – не поняла Джульетт.
– Иди, пожалуйста, Джульетт, – ответила мисс Гловер значительно громче, чем когда бы то ни было.
Она прошла в заднюю комнату, потом вышла во двор и в аллею, и ее сердце упало.
Инспектор Ханниган стоял там вместе с полицейским. Инспектор посмотрел па Джульетт с неприязненным выражением лица.
– Так это ваше новое место работы? – спросил он.
«Было», – подумала Джульетт. Теперь, после того как это случилось, вряд ли мисс Гловер захочет, чтобы Джульетт продолжала у нее работать.
– Да, это мое новое место работы. Но теперь, когда вы посетили меня здесь, думаю, что с завтрашнего дня это место уже перестанет быть местом моей работы.
Инспектор Ханниган скривился:
– Мисс Гаррисон, когда же вы научитесь оставлять при себе ваше мнение. Я не спрашиваю ваших прогнозов относительно вашей жизни. Почему вы не сообщили нам о вашем местонахождении?
Джульетт ничего не ответила.
– Так что же, я не говорил вам, что нужно постоянно извещать меня о своем местонахождении?
– А можно ли мне сейчас высказать свое мнение, инспектор, или вы опять будете на меня ругаться из-за этого?
– Не пытайтесь меня разозлить, мисс Гаррисон, хотя вам это прекрасно удается.
– Я просто пытаюсь быть искренней, инспектор, в своих ответах. Если бы я была виновна, стала бы я пытаться злить вас? Я знаю, что согласилась извещать вас о своем местонахождении. Но я до сих пор здесь на испытательном сроке и лишь недавно нашла хоть какое-то жилье. Моя единственная родственница – любимая тетя – умерла, и у меня не было ни секундочки свободного времени, чтобы сходить в полицию или далее написать записку.
Пока она говорила, она поняла, насколько странно звучат её слова. Ведь за то время, которое прошло, она успела перевезти все свои пожитки, найти новую работу, сходить к Бэнфордам, и даже не раз.
* * *
– Я думаю, вам стоит знать, мисс Гаррисон, что мы поговорили со всеми подозреваемыми, и у каждого из них есть алиби.
– Как и у меня, – сказала она. – Хоть и не такое пристойное, как у всех остальных…
– Ну… может быть, – сказал он. – Но почему-то вы не принимаете мои предупреждения всерьез.
– Потому что я невиновна! – сказала она, и ее голос прозвучал звонко и зло.
Теперь инспектор Ханниган выглядел разозленным.
– Один благопристойный гражданин нашел время, чтобы сообщить нам, где вы находитесь. И я пришел предупредить вас, что вы должны продолжать меня информировать. Если мне снова придется искать вас, мисс Гаррисон, я обещаю вам, что вам это не понравится.
Джульетт ничего не ответила. Она сразу прекрасно поняла, что это был за благопристойный гражданин. Конечно же, это была Эмили Браунелл.
– Я понимаю, – сказала она, посмотрев инспектору Ханнигану в глаза.
– Знаете ли вы, где я могу найти мистера Джеймсона?
– Почему это я не знаю, если я собираюсь за него замуж, – отрезала, она. – Сейчас он находится в доме своего знакомого Генри Чизволда – дом номер семнадцать по Стэнфорд-стрит.
Инспектор Ханниган даже удивился:
– Очень хорошо. Мне придется с ним связаться вскорости. Надеюсь, что вы понимаете последствия каждого своего действия. Если вы меняете работу или квартиру, вы снова должны информировать меня об этом.
– Да, инспектор Ханниган.
Ей очень хотелось спросить, зачем полиция позволяет газетчикам трепать ее имя, но она решила сдержаться.
Когда она вернулась, мисс Гловер позвала ее в свой кабинет.
– Мне бы хотелось этого, конечно, не делать… – начала она.
– Я понимаю, – сказала Джульетт. Мисс Гловер выглядела очень расстроенной, и Джульетт понимала, что у ее работодательницы просто не было выбора.
– Если бы полиция не пришла, все было бы иначе, – сказала мисс Гловер. – Я, например, посадила бы тебя куда-нибудь в заднюю комнату, потому что ты действительно работаешь прекрасно. Но так, как это было сегодня…
– Я понимаю, – сказала Джульетт, потому что она на самом деле понимала мисс Гловер.
Мисс Гловер встала.
– Ты не бойся, я заплачу тебе за всю работу, которую ты сделала за эту неделю. У тебя действительно прекрасно получается. И я думаю, что буду себя очень ругать, что позволила тебе уйти…
Джульетт засмеялась:
– Ну ничего. Не бойтесь, я уж как-нибудь не пропаду. И спасибо вам, что дали мне шанс, мисс Гловер.
Джульетт зашла попрощаться со своими коллегами. Они с Элис пообещали друг другу видеться и обнялись на прощание.
После этого она остановилась около Эмили Браунелл, которая даже не подняла глаз от шитья.
– Я знаю, что это ты донесла в полицию, и пи на минуту не забуду этого!
Эмили Браунелл продолжала шить.
– Я вообще не понимаю, о чем ты говоришь, – сказала она, так и не подняв глаз.
– Ну и что, что ты не понимаешь, зато я понимаю. А еще советую тебе понимать, что теперь тебе нужно очень внимательно смотреть, что у тебя происходит за спиной, – днем и ночью.
Тут Эмили вдруг перестала шить и посмотрела на Джульетт. Джульетт чуть не засмеялась – ей действительно удалось перепугать глупую девушку.
– Я имею в виду то, что говорю. Я всегда говорила, что невиновна, только ты не верила мне. А кто сказал, что ты не была права? – прошептала она. – До свидания, и всем-всем вам удачи, – сказала она своим коллегам и вышла на улицу.
Может быть, она говорила это самой себе? Ну, по крайней мере, теперь у нее есть время посетить дедушкиного нотариуса.
– Где вы это взяли? – спросил Гарольд Лонги у Джульетт.
– Я… – Она засомневалась. Правда была в том, что она украла эти письма из дома Бэнфордов. Были ли они ее собственностью по праву? Они же принадлежали ее матери…
Она вздохнула и подумала, не погубит ли она сейчас всю затею.
– Я слышала от подруги своей матери, что Уильям Бэнфорд и моя мама… ну, собственно, мои родители, – писали друг другу письма, когда отец уехал в Индию.
Сэр Гарольд Лонги посмотрел на нее внимательно. Казалось, что он очень дружелюбен, но может быть, это просто его хорошие манеры…
– Мисс Гаррисон, – сказал он, отрывая пальцы от стола. – Я полагаю, что вы немного знаете свою единоутробную сестру, и вряд ли она будет в восторге от мысли, что я признаю вас законной наследницей сэра Роджера. Тем не менее пока я не узнаю, откуда эти письма и где они пробыли все эти годы и вдруг так случайно появились, я боюсь, что не смогу ничего сделать для вас.
