Он обхватил ее голову и поцеловал глубоко, снова задев низкую струну желания. Она тихо застонала, и он отпустил ее.
— Я обещаю.
— Спасибо.
Она скользнула телом по его телу, кожа к коже, и ему не потребовалось много времени, чтобы перестать говорить и начать целовать. В этот раз вела Элли, а Блю с радостью следовал за ней, а потом они заснули, сплетясь телами, в душной послеполуденной жаре.
Блю проснулся, совершенно потеряв представление о времени и пространстве, опьянев от жары и влажности воздуха. Он не любил спать днем. После этого он туго соображал и у него побаливала голова. Очнувшись, он ощутил, что к его бедру прижимается женское тело, а к руке — мягкая тяжесть груди. Он почувствовал запах шампуня, которым пользовалась Элли. Голова кружилась от жары, а может, оттого, что Элли была так близко, и он пошевелился.
Он не стал вставать. Потому что хотел лежать здесь и смотреть на нее, впитывать ее, пока она не могла защищаться. Даже ее честность была способом защиты, способом держать его на расстоянии, Во сне эта напряженность исчезла, заставив ее грешный рот слегка приоткрыться. Она положила руку под подбородок, а вторая рука была откинута в сторону, как будто искала опору в бушующем море двуспальной кровати. Ее кожа блестела от занятий любовью, смеха и влажного воздуха. Он взглядом ласкал нежную ключицу и линию плеча, прикасался к груди, восхитительно красивой, в форме грушки, с соском необычно темного цвета.
Блю скользнул глазами по ее бедру, ноге, хрупкой щиколотке. Изысканный, кремовый оттенок ее кожи был не таким бледным, как он думал раньше. На фоне белого покрывала она казалась жемчужнокоричневой. У него заболел низ живота, когда он разглядывал ее, ощущая запах их любви на своих руках и ее коже. Тупая головная боль пульсировала в затылке оттого, что он спал на жаре, но это не остановило его возбуждения, как только он подумал о том, что они будут делать сегодня ночью. Сейчас для этого больше не было времени, но он приподнялся на локте и поцеловал ее плечо, открыв рот, чтобы почувствовать вкус ее кожи. Это словно послало электрический разряд от кончика его языка ниже. Она вздохнула, пошевелилась, слегка выгибаясь ему навстречу. Ее щеки зарделись от удовольствия, когда он пробежал руками по ее телу.
— Нам надо идти, — прошептала Элли, но он ощутил, как ускоренно забилось ее сердце во время поцелуя.
Новая волна жара затопила его, и он прижался к ее бедру, целуя в губы. Но заставил себя остановиться.
— Сегодня ночью ты будешь спать в моей постели.
— А как же Лэни?
— Дорогая, она стара, но не глупа. Если она услышит нас, что маловероятно, она только усмехнется про себя.
— Не уверена, что мне это понравится. Она будет думать обо мне, как об одной из твоих девиц.
Он покачал головой, раздумывая, а потом сказал правду:
— Я не приводил девиц туда. Мы были здесь. — Беспокойство пробежало по ее лицу, но он поцеловал ее, чтобы не позволить словам встать между ними.
— Я просто хочу, чтобы ты всю ночь спала со мной. Я ненавижу эту кровать.
Она рассмеялась:
— Хорошо!
К тому времени как они добрались до дома Роузмэри, солнце стояло уже низко, и Элли на минутку остановилась, чтобы полюбоваться золотым отсветом на полях вокруг. Она вспомнила о своем собственном доме, о садике, о бабушке. Эти мысли причинили ей внезапную боль.
— Блю Рейнард! — воскликнула Роузмэри после того, как впустила их. — Неужели ты принес курицу из кафе!
— У меня были неотложные дела, — ответил он. — Извини.
Элли постаралась не выглядеть виноватой, когда Роузмэри взглянула на нее — а может, та смотрела просто с любопытством. Элли случайно встретилась глазами с Блю, вспомнила об острой необходимости презерватива и с трудом удержалась от смеха.
Роузмэри переводила взгляд с одного на другого, и Элли подумала, а не отпечатался ли на них этот безумный порыв страсти, видимый для всех из-за припухлости их губ и отметин, которые они оставили на телах друг друга. Даже просто стоя рядом с ним, она ощущала, как между ними бился серебряный пульс, кружась вокруг ее горла, его рук, как будто клетки их тел не могли выносить разделения. Но если Роузмэри что-то и поняла, она этого не показала.
— На первый раз я вас прощаю. Заходите и возьмите себе что-нибудь поесть. Нам сегодня надо много сделать.
Проводив их в большую старомодную столовую, Роузмэри махнула в сторону остальных гостей.
— Думаю, вы со всеми знакомы.
Элли кивнула Конни, Алише и Маркусу. Миссис Нэнс, библиотекарь, весело помахала ей. Сегодня ее очки висели на ярко-розовой ленточке. Флоренс с тарелкой, наполненной одними овощами, улыбнулась им.
— Привет. Элли. Рада снова видеть тебя. Ты уже знакома с моим племянником Брэндоном?
Элли улыбнулась высокому, удивительно красивому парню.
— Ты тот самый, который отправляется в военно-воздушную академию.
Он ухмыльнулся:
— А вы та самая, кто пишет книгу о моей бабушке Мейбл. Из кухни вышла невысокая темноволосая девушка лет пятнадцати-шестнадцати. Она несла большой кувшин с чаем.
— Опять хвастаешь? — сказала она парню.
— Мне не приходится хвастать. Моя мама делает эго за меня.
Девушка улыбнулась и поставила кувшин на стол.
— Здравствуйте, — сказала она Элли. — Я Шона, дочка Конни.
— Шону приняли в Колорадский университет и Йелль, — проговорила Роузмэри, подмигивая сыну. — Я хвастаюсь за всех.
— О! — Элли заморгала. Девушка оказалась старше, чем выглядела. — Ты уже решила, что выберешь?
— Колорадский, — ответила та. — Думаю, мне понравится жить в горах и будет здорово иметь поблизости кого-то из знакомых. — Она улыбнулась Брэндону. — Даже если он несносный.
Блю хмыкнул:
— Элли кое-что выяснила насчет зимы, когда училась в колледже. Вы можете порасспросить ее об этом.
— Это правда, — призналась Элли. — Приготовьте побольше теплых вещей.
— Хорошо, спасибо. Вам понравились снег и зима? Я жду ее не дождусь.
— Оказалось, что я теплолюбива, — как можно дипломатичнее ответила Элли. — Снег красив, но мне нравится только смотреть на него из окна.
— Так, все взяли тарелки, и покончим с едой. У меня миллион фотографий, и не хочется провести здесь всю ночь.
Они наполнили картонные одноразовые тарелки кусками курицы, разными салатами и печеными бобами.
— Я умираю с голоду, — сказал Блю ей на ухо. Она позволила себе быстро улыбнуться ему в ответ:
— Я тоже.
Пока они ели, Роузмэри объясняла цель собрания:
— Почти все здесь знают, что Маркус более трех лет бился, чтобы утвердить мемориал ветеранам войны во Вьетнаме. Четвертого июля состоится официальное открытие, и миссис Нэнс собирается помочь нам с выставкой фотографий, которая разместится в библиотеке. От нас требуется отыскать как можно больше снимков всех ветеранов, живых и погибших, и разобрать их по группам, чтобы можно было демонстрировать.
