— Поднимайте Максима и наверх… Я прикрою…
2
Ноль тридцать девять.
Они стояли на краю рва, поводя стволами водометов с установленными на них фонариками.
Вокруг стояла мертвая тишина, нарушаемая только равномерным шумом дождя. И запах… Омерзительный сладковатый запах тления и прелых опавших листьев, тяжелый могильный аромат.
— Вот вляпались, — произнес Максим. — По оградам полезем?
Слева и справа ров упирался в ограды, и общая высота достигала метров трех в самом глубоком месте.
— Почему? По могилам… — ответил Сергей, не отрывая взгляда от изумрудного сияния, растекающегося по клубам тумана на той стороне обрыва. Капли воды срывались с его носа. — Виктор, поднимайся, давай! — крикнул вниз он.
— А если там… — замялся Максим. — Ну, вылезут?…
— А что — вылезут?… Заодно и костюмы проверим…
— Мы попали на дискотеку, — вдруг истерически произнес Геннадий. — Ди джей Тензор сейчас прокрутит пару новых хитовых сборника.
— Это ты про туман?
— И про него тоже. Боже, зачем я поперся с вами? Валялся бы сейчас на диване перед телевизором, а Томка ужин готовила…
— Романтика женатой жизни, — пробурчал Гарин, появляясь вслед за лучом своего фонарика из черной пасти поглотившего джип рва. — Ты бы сейчас отношения с ней выяснял, вот что…
Геннадий судорожно вздохнул.
— Виктор, — произнес Максим. — Он, что, поле снял?
— Это почему?
— Это же мы дождь устроили…
Виктор быстро на него глянул и прижал пальцы к горлу.
— Первый, — произнес он. — Проверьте поле.
В наушниках что-то затрещало.
— На месте, — ответил бодрый голос. — Может, мы попробуем на машине прорваться?
Сергей молча усмехнулся, а Максим немедленно представил, как очередной джип попадает в приготовленную ловушку. Для него и его экипажа эксперимент может окончиться менее удачно.
— Я запрещаю любые попытки прорыва поля на машинах, — ответил Гарин, подумавший очевидно о том же самом. — Общий приказ — ждать. И последнее… Сообщите двадцатому, — этим номером был обозначен Тарас, — на месте очень сильные разрушения. Рвы, нарытые, наверно, по всей территории. Потребуется техника и маги… Пусть распорядится…
— Э… Двадцатый к нам выехал, — ответили после паузы. — Вместе… с Тополевым.
Виктор выругался.
Не удержался, черт. Ну, зачем ты, Тара, в эту кашу лезешь? Мало тебе проблем. И все-таки теплое чувство появилось где-то у Виктора внутри. Едет… Дружище… Не усидел…
— Ладно, — сказал Виктор. — До связи…
Мне все это снится, — подумал Максим.
Жуткий фантастический фильм.
Со мной такого просто не может происходить. Все, что здесь творится — неправильно.
Он повел фонариком на стволе водомета по сторонам, выхватывая из темноты тонкие металлические ограды. Участок 180… Участок 182… Господи, здесь же люди лежат! Плохие, хорошие ли, но они уже — лежат. Они закончили все свои дела в жизни. Это их тихая обитель. Это неправильно быть здесь ночью, в ИХ время… А мы… Джипы, рвы какие-то… Неужели у этого ублюдка Тензора вообще нет ничего святого?
Луч фонарика исчез в темноте рва, ослепительно вспыхнув, напоследок, в огромных черных пузырящихся лужах, потом появился вновь, выхватывая надписи на оградах справа.
179… 181…
— Мы почти добрались до 213-го, — смахивая воду с лица, произнес Сергей. — Совсем немного осталось.
— Как же жарко… — тоскливо вставил Геннадий. — У меня, по-моему, даже в сапогах пот…
— Лучшее средство для похудания, — сострил Сергей. — Супер система «Одиннадцать»…
— Эта мразь тоже дождь устроила, — сказал Гарин, закончив переговоры по рации. — Земля скользкая — легче машине в ров свалиться. Я же пробовал затормозить, когда понял, что уже прорвались. Но ничего не вышло…
— Да и туман легче сгенерировать, когда такой перепад температур, — заметил Геннадий. — Здесь — плюс десять, а там минус пятнадцать…
— Абсолютно верно, — раздался громкий голос, перекрывающий равномерный шум дождя.
Максим поднял голову.
С другой стороны разделившего дорогу обрыва, на фоне стены воды и клубящихся языков зеленоватого тумана, стоял Великий и Ужасный господин Тензор.
Вадим Немченко
1
Поиск велся уже двадцать минут.
Вадим нервно глотал кофе из термоса и не чувствовал никакого вкуса. Дима рядом напряженно курил.
Сухие доклады доносились из потрескивающей рации.
— Линия один, встали. Следов машин нет.
— Вторая линия, движемся. Есть несколько свежих отпечатков. Людей не видно.
— Третья? — щелкнул клавишей Дима.
— Снега много. Идем к линии.
— Сколько там всего линий-то? — не выдержал Немченко.
— Шесть вроде, — отозвалась рация. — По две на группу.
Дима погасил истлевшую сигарету и полез за следующей.
— Черт, — расстроился он, — почти всю пачку выкурил.
— Держи, — кинул ему свои сигареты Немченко.
Они закурили, напряженно вслушиваясь в треск помех.
— Что будем делать с Саней? — спросил Стременников.
— Отправим в «Полночь», — рассеянно ответил Вадим. — Выяснить, кто он у них точно лучше получится.
— Думаешь, стоит? — с сомнением спросил Дима.
— А есть другие варианты?
— Первая группа, — доложила рация, — Справа по линии видим освещенный дом.
— Машины есть? — рванулся к панели Немченко.
— Не видно. Сейчас посмотрим внимательнее.
— Третья, вышли на линию.
— Первая, что у вас?
— Забор из рабицы. Дом — хлипковат, старый по виду. Минуточку…
Вадим почувствовал, что сердце его сейчас выскочит из груди.
— Нет, шеф, — донесся после паузы разочарованный голос. — Там старики какие-то внутри.
— Черт! — выругался Немченко. — Возвращайтесь на линию.
— Сколько уже они бродят? — посмотрел на него Дима.
— Полчаса.
Стременников откинулся в кресле.
— Спать охота, — ни к кому не обращаясь, сообщил он. — А что ты будешь делать с Тензором, Вадим, если поймаем?
— А как ты думаешь? — покосился на него Немченко.
— Думаю, будешь бить.
— Плохого ты обо мне мнения, если так думаешь, — сказал Вадим. — Я его бить не буду. Я этого урода в фарш превращу. Медленно. Эх, Петруха… Зря ты со мной, дурачок, связался.
