Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
– Как приятно, когда ты всем своим видом просишь делать это с тобой, – стонет он и немного ускоряет движение.
Оказывается, мое тело только и ждало этого сбоя в ритме. Как только Макс начинает скользить внутри меня быстрее, я достигаю оргазма всего за несколько движений. Макс наваливается сверху, жадно целует в губы, прижимает к кровати мои бедра, пока я цепляюсь за покрывало до хруста в пальцах и красных вспышек в глазах. Тоже кончает, стараясь сделать это как можно глубже.
Неожиданно пол приходит в движение, и мы чуть не падаем с кровати.
– Нет! – восклицаю я в отчаянии.
– Что происходит?! – Макс хватает меня за плечи, встревоженно заглядывает в глаза.
Снова встряска, и комната накреняется под опасным углом. Мы все-таки скатываемся на пол, мимо проезжает стул и с размаху ударяется о противоположную стену.
– Я не хочу выходить сейчас!
– Я держу тебя, – Макс и правда прижимает меня к себе, – не бойся. Я держу.
* * *
Противный запах нашатыря вернул в реальность, я открыла глаза. Тут же натолкнулась на растерянный взгляд Макса, его пальцы продолжали крепко сжимать мою ладонь, хотя в этом уже не было необходимости. Надо мной, закрывая обзор, склонился Васильев с ваткой в руке. Пришлось с большой неохотой, но разорвать тактильный контакт.
– Я же просила не трясти!
– Я думал, вы потеряли сознание, – сурово нахмурился врач. – На запах жасмина никак не отреагировали, а сердцебиение у пациента то замедлялось, то ускорялось. Решил привести в чувство хоть каким-то способом.
– Если бы я потеряла сознание, то и сеанс бы прекратился!
Я приняла сидячее положение, краем глаза заметила, как Макс многозначительно оглядывает свою одежду в области бедер. Под плотной тканью пока не было заметно ничего подозрительного, но я понимала, что ему лучше как можно скорее удалиться.
Сколько же времени мы отсутствовали? Вронская со скучающим видом демонстративно встряхнула и сложила журнал, который читала.
Макса отстегнули и позвали охрану, чтобы увести. Я старалась на него не смотреть, потому что боялась, если взгляды встретятся – все окружающие прочтут правду на моем лице. Нас слишком резко вырвали из сеанса, я не успела эмоционально переключиться и все еще испытывала легкий дискомфорт в теле. Поэтому усиленно отворачивалась и вздрогнула от неожиданности, когда Макс уже в дверях вдруг сказал со своей прежней издевательской усмешкой:
– Пока, Синий Код.
Я вскинула голову, уставилась на него, но в глазах иронии не заметила. Вместо этого Макс добавил чуть мягче:
– Пока.
И вышел.
– Ну что, Анита? Он что-то сказал?
Я взглянула на Вронскую, которая стояла поодаль и хмуро наблюдала за мной, невольно еще раз повернулась к двери. Затем уверенным голосом ответила:
– Нет. Он нас обманул. Я пыталась вывести на признание, но Максим его так и не сделал. Придется продолжать работу дальше.
За такую ложь мне вполне грозило потерять лицензию второй раз и теперь, пожалуй, навсегда, поэтому я замерла в ожидании. Достаточно ли убедительно получилось? Не слишком ли подозрительно взяла паузу перед тем, как ответить?
Видимо, обошлось. Вронская отвернулась и принялась запихивать журнал в сумку. Я уже расправила плечи и хотела выдохнуть с облегчением, но тут локтя коснулся главврач.
– Анита, перед уходом загляните ко мне в кабинет на пять минут. По личному вопросу.
На лбу тут же выступил холодный пот. Тон у Васильева был очень уж многозначительный. Или показалось? Я сглотнула, ответила что-то, постаралась улыбнуться, а у самой коленки задрожали. Ведь один раз он меня уже поймал с поличным!
Я наскоро заполнила документы о проведении сеанса, попрощалась с адвокатом и на ватных ногах отправилась в кабинет главврача. Васильев возвышался за столом и попивал чай. В воздухе разливался терпкий аромат крепкой заварки.
– Садитесь, Анита, – пригласил он, указав жестом на обитое кожзаменителем кресло, и подвинул в мою сторону другую кружку, от которой исходил пар, – чайку будете?
Мне самой хотелось наладить с ним отношения, поэтому я послушно заняла место и взяла горячую посудину в руки. Сделала глоток. Горько-сладкий привкус увяз на языке. Дома бы такой чай пить не стала. Да и вообще всегда больше предпочитала кофе. В голове еще слегка звенело от перенесенных минут страсти с Максом, в теле ощущалась тяжесть. Я предпочла бы поехать домой, чтобы уединиться и еще раз обдумать катастрофу, в которую только что превратила свою жизнь, но пришлось терпеть компанию Васильева.
– Знаете, – начал тот, отхлебывая из своей кружки, – а ведь я здесь всю жизнь проработал. Да, да, – главврач задумчиво покивал головой, посмотрел в окно, – вот опомнился, а оказалось точно, всю жизнь с будущими зеками, столько историй их жалостливых понаслушался, что держите меня семеро! И каждый утверждал, что попал сюда по ошибке, и суд к нему относится предвзято.
Нехорошее ощущение все больше овладевало мной, хоть я упорно старалась не паниковать раньше времени. Зато сладкая нега из мыслей быстро испарилась, словно это не я буквально полчаса назад занималась самым страстным виртуальным сексом в своей жизни. Инстинкт самосохранения заставил напрячься и протрезветь.
– Вы мне нравитесь, Анита, – вдруг поднял глаза Васильев.
– Вы мне тоже, Аркадий Григорьевич, – несмело улыбнулась я.
– Я когда из интернатуры только сюда пришел по распределению, работала со мной медсестричка одна. Чем-то на вас была похожа, такая же светлокожая, темненькая… и звали ее похоже, Анечка.
– Здорово, – я снова приложилась к кружке, чтобы скрыть недоумение.
Мне чертовски не нравился этот разговор. Просто чертовски! Он начинался издалека, но уже становилось понятно, что это лишь слабые всполохи молний перед бурей, а настоящая гроза еще впереди.
– И был у нас один заключенный. С воспалением легких к нам в лазарет попал. Как-то сначала я не обратил внимания, что она все возле него крутилась, выхаживала. Потом стал замечать, что из дома еду приносит, подкармливает, значит, его. От казенных харчей-то, понятное дело, всех воротит. И такая любовь у них трогательная завязалась, такие слова он ей красивые говорил. Верила, что обязательно дождется его, сколько б ни дали, любой срок.
Васильев так посмотрел на меня, что все стало понятно, но я продолжала упрямо разыгрывать святую простоту:
– И что, дождалась?
Главврач вздохнул, поставил на стол свою уже почти пустую кружку.
– Не дождалась. Прирезал он ее. Во время побега. Попросил помочь, а потом как лишнюю свидетельницу убрал. Жалко мне ее было до слез. А вам?
Я тоже поставила кружку и выпрямилась.
– Вы думаете, Максим меня прирежет?
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
