То, что противник застал десант врасплох, указывало на высокую вероятность засады. Сориентировавшись на местности, они общими усилиями определили огневые точки конкуров и рассредоточились вдоль подлеска. Карты этого района отсутствовали, и Тихон направил срочный запрос командованию. В быстрый ответ никто не верил, поэтому действовать пришлось по наитию.
Номер двести двенадцатый, согласившийся сыграть роль приманки, выскочил на открытое пространство и бешено запетлял, стремясь вызвать на себя всю мощь конкурского оружия. Остальные замерли с включенными пеленгаторами, кроме того, доброволец не покидал эфира, постоянно транслируя данные собственной локационной разведки.
Враг реагировал молниеносно: там, где багряная стена деревьев выгибалась плавной косой, обозначились три укрепленных пункта. Маскировка была безукоризненной: радар ничего не видел, а логический сопроцессор принимал их за естественные элементы рельефа.
Как ни выкаблучивал двести двенадцатый, продержаться ему удалось не долго. Вскоре его взяли в клещи и одним попаданием превратили в струйку дыма, однако дело он свое сделал. Можно было предполагать, что конкуры засветили не все точки, поэтому на их подавление танки отправились не толпой, а вшестером – по два на каждую.
Возвращать связь стрелку Тихон не собирался, да Филипп и не настаивал. Проснувшийся в нем солдат осознавал, что иных ценностей, кроме победы в бою не существует. В белобрысом заморыше проявилось нечто такое, чего группе именно сейчас и не хватало: способность сплотить и сформулировать задачу. Нет, его обида на водителя не прошла, она забилась в самый угол и до поры затихла.
– Командир, ко мне какая-то ерунда прицепилась, – встревоженно доложили с ушедшей машины.
– Репей, что ли?
– Какой, к черту, репей?! Масса семьсот грамм. Химический состав не определяется. Происхождение – искусственное.
– Так, обожди… – Тихон прочесал энциклопедию, но снова ничего не нашел. Между тем, какие-то воспоминания настырно дергали за рукав и просились наружу. Он явственно ощущал, что это уже было, что прилипающие к обшивке предметы чрезвычайно опасны, но откуда взялся подобный опыт, он понять не мог. Информация хоронилась где-то в черной дыре, в тех самых пятидесяти двух часах. Тихон попробовал извлечь оттуда хоть каплю, и кое-что действительно всплыло, но это были не осмысленные знания, а нечто смутное, больше похожее на инстинкт.
– Вы покойники, ребята, – сказал он. – Интеллект-мина, срабатывает через сорок девять секунд после активации. Стряхнуть ее не получится, рвите вперед, прямо на конкуров.
– У меня тоже, сто семнадцатый.
– Тоже мина? Приказ аналогичный.
Радары показали, как обреченные танки, плюнув на осторожность, понеслись к засаде. Врытые в землю пушки развернулись на девяносто градусов и накрыли их оранжевым ливнем. Одна машина сгорела сразу, но вторая, растеряв средний трак, все же сумела приблизиться.
– Лобовая броня отсутствует, разрядников нет, ходовая вдребезги, – радостно сообщил оператор. – Зато я был на Глори. Счастливо, Тихон! До встречи в клубе.
Над лугом поднялась ослепительная полусфера, и деревья отбросили длинные тени. На месте конкурского укрытия образовалась аккуратная воронка – еще парочку таких же, хотя бы и путем самоликвидации, и можно будет вздохнуть.
– Дешево ценишь, сто семнадцатый, – отозвался другой стрелок. – Сдохнуть – не проблема, а вот победить и выжить…
У багряного мыса что-то зашипело и загрохотало. Понять, кто там побеждает, а кто подыхает, было невозможно: за холмом мелькали сплошные вспышки, сливавшиеся в радужное зарево. Если верить радару, то из игры выбыла еще одна машина, со слов же операторов они подавили вторую точку.
– Командир, мы почистили. Нас здесь трое, все без повреждений. По-моему, не так уж и плохо. Ну эти их новые пушки… просто звери какие-то!
– Будьте внимательны, не исключено, там еще есть мины кроме тех, что…
– Точно. Есть.
– Попался? Спасибо, ты нам здорово помог.
Головной танк свернул в сторону и, отъехав подальше, чтобы не задеть других, остановился.
– Говоришь, замедление сорок девять секунд? Может, я ее как-нибудь стряхну?
– Благодарю за службу, лейтенант. Прощай.
– Мы с водителем пока при шевронах. Я обманул, боялся, не воспримешь всерьез.
– Ну и зря. Как зовут-то?
Сержант произнес лишь первый слог. Потом подлое устройство сработало, и над линялой травой взлетели порванные ленты траков. Имя стрелка начиналось на «Ге», это все, что о нем успели узнать.
– Командир, как обнаружить мины?
– Никак. Если они из неизвестного материала, то детектор их не учует.
– А что тогда делать?
– Надеяться.
Медленно, будто так было безопасней, две машины вернулись в группу и примкнули к формирующейся колонне. Одиннадцать танков, из них трое – с отказавшими орудиями, вот и все войско. Ни с утюгами, ни с перистами связи не было, возможно, их транспортники удостоились еще более теплой встречи.
Восемь бойцов, плюс три калеки. Без поддержки, без вразумительных инструкций с Поста. На чужой планете, хотя бы и входившей когда-то в Конфедерацию. Предоставленные сами себе. Никому не нужные.
– Идем на Север, там должна быть крупная станция, – решил Тихон.
– Через лес?! Ты с ума сошел!
– Здесь есть дороги. Это же наша колония.
– Была, – поправил кто-то из операторов.
Тихон промолчал. Стоило ему отвлечься от проклятого провала в памяти, как тот вытолкнул на поверхность все необходимое: координаты станции, примерную схему дорог и даже ненужные сведения относительно местных пород деревьев.
С Поста пришла короткая передача – им наконец-то предоставили карту района, и Тихон с удовлетворением отметил, что не ошибся. Нормальная связь по-прежнему была недоступна, на Посту опять что-то не ладилось, поэтому никаких распоряжений не поступило.
Значит, полная свобода действий.
– В рамках приказа, сто семнадцатый, – осадил его Игорь.
– Ну что ж, выполняем. У них тут заповедник был, так что дороги грунтовые. Сейчас обогнем вон ту посадку и… Черт! Откуда я все это знаю?
– Разве ты не участвовал в обороне? – разочарованно спросил кто-то. – Слухи, стало быть. Байки. А я-то уши развесил…
– В какой обороне?
– Здесь, на Шадане.
– А… Участвовал, участвовал. И что говорят?
– Всякое. Много о тебе разных легенд ходит. Один оператор… забыл имя… в общем, у него две двойки в номере. Так он целую летопись про тебя составляет.
– Ты что-то путаешь. Не про меня, наверное, а про…
– Не кокетничай, сто семнадцатый, – резко прервал его Игорь. – Раз мы признали за тобой право командовать, значит, ты это заслужил. О ком еще собирать рассказы, как не о тебе? – добавил он так настойчиво, что продолжать дискуссию Тихону расхотелось.
