Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
Что ж, если нельзя избавиться от ненавистного ветра – она избавилась от волос. Теперь, вместо гривы ниже лопаток, голову Инны обрамляло короткое дерзкое каре. Знакомые сошлись на том, что ей это очень к лицу.
– Ммм, ты прямо парижанка! – заявила Юленька, увидев ее новый стиль. – Или у тебя «аман франсэ»[10]?
Нет, никаких любовников у Инны не было. Да и когда? Она часто уже не знала, куда сейчас летит. Барнаул, Иркутск, Красноярск, Благовещенск, Страсбург, Краснодар, Женева, Санкт-Петербург, Мюнхен, Франкфурт, Дели, Копенгаген… Благодаря знанию языков ее сразу же поставили и на международные рейсы тоже. Частенько времени между прилетом и отлетом было совсем мало.
– Ну что, девчонки, пойдем подышим заморским воздухом? – как-то раз предложила стюардесса Маша, с которой Инна прилетела из Москвы.
Они спустились по трапу. В Москве только что, каких-то четыре часа назад, была уже поздняя осень, а тут, в Стамбуле, еще поднималось от бетонных плит взлетной полосы мягкое летнее тепло. Заходя обратно в самолет, Инна привычно взглянула на часы: на стамбульской земле она простояла одиннадцать минут. «Привет Паоло Коэльо», – усмехнулась про себя девушка.
Но выдавались и другие дни. Когда экипаж ночевал где-нибудь за границей в ожидании обратного полета. Тогда Инна, несмотря на валящую с ног усталость, выбиралась в город. Достопримечательности ее не интересовали, только лица. Казалось бы, лиц в ее жизни и так предостаточно, чуть не полторы сотни за один рейс. Но она все равно не могла себя заставить не смотреть. Ницца, Барселона, любой город мира – везде она бездумно бродила по улицам и вглядывалась в лица людей, будто старалась найти кого-то… и не находила.
Все получилось до смешного банально. Дороти забеременела. Их отношения продолжались всего два месяца, и Марсель, естественно, оторопел от такого известия. Но ребенок – это не проблема, на которую можно закрыть глаза, и от которой можно избавиться, это живой человек. Поэтому других мыслей у Марселя даже не возникло: он предложил Дороти пожениться.
Дороти Тревел нравилась Марселю. Англоканадка, а по факту типичная американка, она действительно оказалась очень самостоятельной и по-американски независимой. Видимо, ситуация с беременностью и ее немного вывела из равновесия, но Дороти старалась держать марку.
– Тебе вовсе не обязательно жениться на мне, Марсель, милый, – сощурилась она в ответ на его предложение. – Мы же взрослые люди. Эта ситуация… полностью моя вина.
Марсель расхохотался:
– Ну, я там тоже принимал участие!
– Да, и очень значительное, – улыбнулась Дороти. – Тем не менее я пойму, если ты не…
– Знаешь? Я хочу на тебе жениться, – проговорил Марсель. – И я рад, что у нас будет ребенок. Я тебя люблю.
Эти слова, сорвавшись у него с языка, оставили едкий серный привкус.
– Ты самый удивительный человек на свете, Марсель Моран. И мне очень повезло, что я тебя встретила, – с дрожью пробормотала Дороти и, обняв Марселя за плечи, поцеловала.
Благодарение Господу, Дороти не стала затевать пышных торжеств, они тихо расписались в мэрии. Свадебного путешествия тоже не последовало, в самом разгаре была работа над путеводителем по Африке и изданием романа. Дизайнер несколько раз правил макет обложки, пока новоявленная мадам Моран не была удовлетворена.
Свою квартиру в Торонто она сдала внаем и переселилась к Марселю. Дороти писала новый роман, хоть и жаловалась периодически на скуку: мужа не было дома до вечера. Рядом с этим невысоким, крепко сбитым мужчиной с удивительно красивыми и мудрыми глазами ей жилось очень комфортно. Он безропотно сносил ее капризы и вообще оказался на редкость покладистым. Только вот в свои мысли жену не посвящал. Впрочем, она не очень и стремилась узнать, о чем он думает.
– Нам неслыханно повезло, – мурлыкала порой Дороти. – Издатель и писательница, чем не идеальный союз?
Марсель обычно в ответ на это думал, что он-то, положим, все-таки издатель путеводителей, а она автор любовных романов, так что союз можно найти и совершеннее. Но молчал. На его взгляд, самой интересной из увиденных в жизни пар являлись режиссер Тим Бертон и его супруга Хелена Бонэм-Картер. Мало того что режиссер нашел себе в жены актрису, которую снимает в своих фильмах. Главное, что Хелена Бонэм-Картер сама по себе, с этими огромными таинственными глазами и тенями под ними, была воплощением страшноватого мира фильмов Бертона, порождением его стиля. Если бы этой женщины не существовало, режиссеру пришлось бы ее выдумать. Но он ее просто встретил. Так, наверное, и другие пары, настоящие пары – носят в себе знак, отличительную черту своего предназначения друг другу.
«Впрочем, возможно, это просто мой сентиментальный бред, – остановил себя Моран. – Ведь режиссер и актриса – люди публичные, их истинная жизнь скрыта от обывателей типа меня… А там – кто знает…»
Дороти сидела дома, пока он пропадал в офисе. Они как-то чересчур быстро перешли от стадии влюбленных к статусу супругов, и пыл, не успев разгореться в полную мощь, уже угасал. Дороти часто бывала в дурном настроении, наверное, сказывалась гормональная перестройка или еще что-то… Жаловалась, что вдохновение дремлет, что ребенок пинается в животе, что постоянно тошнит, что соседка вчера укатила на лифте, не дождавшись ее, входившую с улицы. Марсель часто спрашивал себя, в беременности ли дело, ведь эту женщину он, по сути, и не знал даже. Какая она в жизни? Не в кафе, где они провели пару свиданий, не в постели, не в парке Нотр-Дам-де-Нэж на воскресной прогулке, а в жизни. Такие мысли он старался отгонять прочь и заваливал себя работой еще больше.
А когда работа все-таки заканчивалась, бывало и такое, он направлялся к своим русским знакомым, Лене и Роману, в школу иностранных языков в Кот-де-Нэж. Это было его хобби – изучать русский язык.
Лена и Роман, супружеская пара иммигрантов из русского города Саратова, несколько лет назад основали в Монреале школу русского языка. Впервые Марсель услышал о ней, когда готовил брошюру «Обучение в Канаде», и очень обрадовался. Использовав брошюру в качестве повода, он познакомился с основателями школы, а вскоре и подружился. Россия и русский язык интересовали его всегда, он много слышал о русской культуре, литературе, музыке, балете. Обожал вечерами включать потрясающие произведения Чайковского, чтобы музыка волнами разносилась по всей квартире.
Он вообще очень любил музыку, сам умел немного играть на рояле, хотя и начал заниматься уже во взрослом возрасте. В его голову иногда навязчиво пробивалась какая-то томительная мелодия, нежная и пылкая – и он попытался музицировать, чтобы вытолкнуть мотив наружу. Увы, из этого пока ничего не получилось…
Марсель знал, в отличие от многих, что русские не питаются водкой и медвежатиной, не ходят в ушанках и валенках и не заставляют детей играть матрешками с лицом президента. Что, оказывается, климат там сильно похож на канадский, а это Марселю представлялось очень важным. Он был глубоко убежден: менталитет народа зависит, кроме исторических потрясений, во многом от природы края, где этот народ обитает. Россия и Канада – две большие северные страны, и сходного у них куда больше, чем принято думать, считал он.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
