Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
В сорок пять Инна вышла на пенсию, до этого облетев несколько сотен раз вокруг всего земного шара. География, так любимая ею в детстве, стала ее философией. Весь мир принадлежал только ей. Никого не было рядом, но и сам этот мир был ее спутником, самым надежным и самым родным.
Марсель вырастил Сесиль. Она стала умницей, его гордостью, а по достижении двадцати пяти лет – и партнером по бизнесу. Встретила хорошего парня и вышла замуж. Это было немножечко грустно – для Марселя. Но он чувствовал, что все это правильно, все, как и должно быть. Когда Сесиль родила близнецов, он был счастлив. И даже подкалывал Дороти, что она стала бабушкой прежде, чем была к этому готова. Дороти привычно огрызалась.
Вечерами, когда становилось тоскливо, он доставал старый путеводитель по Квебеку. Это был его талисман, он везде возил потрепанную книженцию с собой. И перелистывал, читал, вглядываясь в бледные чернила слов. Аромат становился слабее, но Марсель все равно чувствовал его всегда.
Была и еще одна радость. О которой Марсель только догадывался, которую чувствовал только во снах. Женщина, дороже которой нет и быть не может, не ушла от него. Она всегда была рядом.
Только немного грустно, что в жизни они так и не встретились.
Часть седьмая-
Дорога к Дому
На красно-коричневых, местами голых ветках деревьев и кустов висели сотни капель дождевой воды, унизав их подобно хрустальным бусинам в ожерелье. Они дрожали от слабого, почти незаметного ветра.
Она шла, быстро, радостно. Ее глаза вглядывались в противоположный конец аллеи.
Туман почти рассеялся, и через него все мягко золотило солнце.
Она прибавила шаг, не сдержалась и побежала. И он побежал ей навстречу.
Самые главные объятия, единственные. А вокруг – тихий, опадающий сад, запах мокрой земли, прели, яблок, дождя, древесины. Камней аллеи почти не видно, они укрыты ковром влажных листьев, желтых, бордовых, пурпурных, зеленовато-лимонных.
«Ты…» – подумал он ей.
«И ты… – молчаливо откликнулась она. – Я боялась, что натворила ужасных дел…»
«Я тоже боялся. Ты дала маху… Но все исправила».
«Потому что ты пришел мне на помощь. Без тебя я ничто».
«Но я всегда рядом. И мы. Всегда. Вместе».
Рядом соткался из невидимых нитей их Дом, самый прекрасный, самый величественный, самый дорогой Дом. Рука об руку они ступили на дорожку к нему.
К высокому крыльцу вели шесть мраморных ступеней.
Первая почти ушла в рыхлую осеннюю землю, на нее со всех сторон наползала неугомонная трава.
Вторая немного покосилась влево. Но они шагнули на нее без опаски.
Третья треснула ровно посредине, и из трещины торчал чахлый на вид подорожник.
Четвертая была слегка щербата, и щербинки, при известном воображении, можно было принять за чью-то лукавую мордашку.
Пятая ступень была образцовой, ровной и гладкой.
А шестая… была уже не ступенью, а широкой придверной плитой на крыльце. Ветер гостеприимно распахнул дверь, и они оказались внутри. На журнальном столике у дивана лежал путеводитель.
«Ты хранил его для меня… Ты знал, что он был мне дорог», – думала она с нежностью, и он слышал все до одной ее мысли.
Их лица менялись, как зыбь на воде. Они помнили все, но и забывали тоже все. Их жизни, прожитые на земле врозь, казались просто причудой. Только одно воспоминание тревожило, о том ужасе, пережитом на знакомой аллее, когда отовсюду стекался холодный туман.
«Мы выстояли. Не бойся больше, – обнял он ее, проник сквозь нее к самой ее сути. – Здесь нет места страху».
И время опять привычно замерло, мимо текли годы и пространства, и опять это бесконечное яркое марево затопило все вокруг.
Безмятежное счастье, незыблемое и вечное.
«Я больше не смогу быть без тебя. Ни мгновения».
«Я здесь».
«Но там, внизу, я не помню ничего о нашем доме и о нас. Я иду, как слепой котенок, и натыкаюсь на углы. Мне страшно, что одним таким углом я рассеку тебе жизнь».
«Мы достаточно испытали».
Надежда, пронзившая всю ее, была такая же васильковая, как его глаза.
«Наш путь окончен?»
«Если только мы попросим».
Они попросили. Попросили о том, чтобы никогда не расставаться и всегда быть слитыми, неделимыми, такими, какие они сейчас, в этом безвременье. Не возвращаясь туда.
Попросили – и были услышаны.
Это происходило с ними, сейчас. Величайший дар, которому нет описания. Больше не придется искать друг друга, жить в слепой тоске, в горячей страсти, в холодном унынии. Больше ничто человеческое, плотское, плоское не набросит на них своих вязких покровов.
Они вдвоем остаются здесь. И страшное слово вдруг стало благословенным:
«Навсегда».
Они изменялись, соединялись, длились. Не было больше ни его, ни ее, а только одно общее… Дом растворялся, вился вокруг них, и они становились им. Сливались. Пока не стали одним целым и друг с другом, и с Домом. Тогда все вокруг затопило одно чистейшее, кристальное, ничем не омраченное счастье.
На осенней аллее застыл Дом. Он смотрел на осыпающиеся с тихим шелестом деревья счастливыми глазами, жарко-синими и густо-каштановыми глазами своих окон.
Дом ждал.
Новых.
Других.
Тех, кто умеет любить так же сильно и безрассудно, поправ смерть и разлуку и через время и пространство протянув друг к другу руки.
Тех, кто умеет любить.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57