– Так-так… – Доктор Степанов постучал ручкой по столу. – У тебя когда-нибудь были провалы в памяти?
– Наверное, нет.
– Кто-то ходит ко мне в комнату и играет в шахматы. Он сделал ход и положил права на шкаф. Я искал мертвую пешку. Встал на стул, а потом упал.
– Успокойся, Андрей. Просто скажи: ты видел эти права раньше? Может быть, в гараже?
Я отрицательно замотал головой.
– Хорошо, – сдался доктор Степанов. – Мы поговорим позже.
Мной овладело очень неприятное чувство. Кажется, Николай Федорович в чем-то меня подозревал – но в чем?
Глава 7. Рокировка
[22]
После ужина доктор Степанов дал мне маленькую таблетку.
– Это снотворное, – сказал он. – Тебе нужно хорошенько отдохнуть и успокоиться.
Мне идея понравилась. Так хотелось проспать всю ночь без приключений и ужасов. Вернувшись в свою комнату, я тут же выпил таблетку и собирался завалиться на кровать, но вспомнил про шахматную партию. Вариантов было немного, так что мне не пришлось долго думать над ходом. Через пятнадцать минут я провалился в глубокий сон. Всю ночь он был просто чернотой, а потом зашевелился. Я лежал в море темень-червей, изнывая от холода. Наконец мне удалось пошевелиться. Из горла вырвался крик, глаза открылись. К счастью, уже рассвело. Комната была наполнена мягким полумраком. На мгновение мне показалось, что туман проник с улицы, но нет. Ничего необычного не наблюдалось. Я подошел к окну. Двор усадьбы пустовал. Наверное, все еще спали. Я стоял и смотрел на красный лес, пока не заметил кое-что жуткое – дверь разваленного здания отворилась, кто-то выглянул из нее и быстро спрятался. Хлюп! Звук раздался у меня за спиной. Я резко обернулся – никого. По привычке посмотрел на шахматную доску. Мой противник сделал ход – рокировку.
– Ты готовишься начать серьезную атаку… – сказал я вслух.
Зазвенело оконное стекло. Звук был таким громким и неожиданным, что у меня волосы встали дыбом. Сначала я отшатнулся, но вскоре пришел в себя и вернулся к окну. К стеклу приклеилось перо, вокруг него расплывалось красное пятнышко. Внизу на траве валялась маленькая мертвая птица. Она была чуть крупнее воробья. Красивая.
«Наверное, я схожу с ума», – вот такая мысль пришла мне в голову и стала моим страхом. До меня начало доходить, зачем доктор Степанов задавал свои вопросы.
После завтрака я поделился мыслями с Олесей:
– Кажется, Николай Федорович думает, что у меня шизофрения, раздвоение личности. Что я мог сойти с ума и сделать что-то плохое с Алексеем.
– Чушь! – воскликнула Кудряшка так, что все в гостиной обернулись к нам. Продолжила девочка тише: – Я уже думала о том, кто бы мог это сделать… И поверь, ты не входишь в их число.
– Ты думаешь… – Я не знал, как именно спросить, но этого и не потребовалось – Олеся взяла меня за руку и увела в укромный угол под лестницей.
– Место тут глухое, дорога только одна, – зашептала девочка. – Так что все случившееся – дело рук одного из нас, – Кудряшка показала в сторону гостиной. Доктор Степанов стоял возле стола, вокруг него – почти все ребята из группы.
– Николай Федорович? – удивился я. – Ты его подозреваешь?!
– Во-первых, – Кудряшка начала загибать пальцы, – тело Алексея мог перетащить только сильный человек. Доктор справился бы. Еще, наверное, Роман, Влад и Соня – она тяжелой атлетикой занимается.
Я кивнул. Пациенты Николая Федоровича не отличались атлетическим телосложением. Соне было семнадцать, Роману шестнадцать, все остальные младше. Олеся была права – больше никто не мог перетащить и спрятать тело Алексея.
– А как же Октябрина? – спросил я. – Она, конечно, старенькая, но высокая и крупная.
– Артрит, – пожала плечами Кудряшка. – Ранняя стадия, но костяшки уже увеличены. Ей нельзя поднимать тяжести.
– Ладно, – согласился я. – А во-вторых?
Кудряшка фыркнула:
– А во-вторых, именно Николай Федорович все организовал и привез нас сюда. Только он имел возможность подготовить страшное убийство…
Аргумент был очень сильный. На мгновение мне вспомнились все мои старые страхи, связанные с доктором Степановым. Какое меня посетило ужасное предчувствие в тот день, когда мы встретились.
– Но ведь он хороший, – проговорил я неуверенно.
– С этим не поспоришь, – согласилась Кудряшка. – Такой добрый и все понимает.
– Значит, не он.
– А что, если шизофрения, раздвоение личности?! – воскликнула Олеся.
– У меня или у доктора? – спросил я.
Кудряшка рассмеялась:
– Да, бред какой-то получается, но кто-то же убил нашего водилу и спрятал тело.
– А еще он играет со мной в шахматы, – проговорил я и поежился, вспомнив про тьму в моей комнате.
– Стоп! – серьезно сказала Олеся. – Если убийца действительно заходит в твою комнату, мы сможем его вычислить!
– Или он нас, – мрачно проговорил я.
– Идем! – деловито объявила Кудряшка. – У меня как раз завалялась одна интересная вещица.
Через пять минут мы уже были в моей комнате.
– Эта штука специально для видеонаблюдения, – радостно рассказывала Олеся. – Я сначала не хотела ее брать, но они сами нарвались. Представляешь, думали, что поймали меня на краже, привели в подсобку, а я по дороге все выкинула, да еще у них эту штуку прихватила.
Я попытался представить себе все эти приключения и вздрогнул – слишком уж было круто. Кудряшка достала из кармана и передала мне какое-то устройство с крохотным экранчиком:
– Можешь разобраться, как работает это чудо техники?
Я покрутил в руках, понажимал кнопки и огласил вердикт:
– Похоже на обычный автомобильный регистратор. У мамы такой есть, только больше. Ставим на запись, а потом можем посмотреть на экране или подключить к телевизору. А еще он реагирует на движение – так что нам не нужно будет пересматривать десять часов видео.
– Как скучно, – фыркнула Кудряшка. – Надеюсь, эта техника работает лучше, чем те охранники в супермаркете.
– Сейчас проверим, – сказал я.
Через десять минут камера была установлена и даже подключена к розетке – чтобы аккумулятор зря не сажать. Она захватывала почти всю комнату от входной двери до подоконника и была неплохо замаскирована среди разных мелких вещиц на полке. Конечно, зная, что искать, ее непременно обнаружили бы, но мы рассчитывали на эффект неожиданности.
