Там гнездилась чернота. Она не боялась смартфона и не собиралась отступать. Я включил вспышку и направил свет прямо в копошащуюся тьму. Черные твари бросились врассыпную, обнажив лицо. Я не сразу узнал Николая Федоровича. Ползающие под кожей темень-черви изуродовали его. Глаза доктора открылись, он прошептал:
– Ты должен вспомнить, чтобы победить.
Хлюп.
– Слишком поздно.
Холодные когти ударили в спину, вцепились в плечо. Меня бросили в сторону и потащили по земле. Темень-черви облепили меня, они дергались и пищали, пытаясь проникнуть под кожу. Потом мертвец поднял меня и прижал к стене. Ледяные крючки тьмы пригвоздили мои руки к деревянным балкам. Светящийся смартфон остался лежать на полу в центре подвала. Мои глаза привыкли к тьме. Я увидел другие сгустки черноты на стенах. Под ними ясно читались человеческие фигуры. Судя по количеству, здесь были все пропавшие в поместье. Мертвец подошел ко мне и проскрежетал:
– Сейчас вы все умрете. Вас надо проучить. Смотри, что с вами будет.
Тьма под ногами разошлась, и я увидел вмерзших в голубой лед людей. В их глазах кричал ужас. Под кожей медленно ползали черные змейки.
– Прошка не такой уж паинька, каким хочет казаться. Сгубил своих убийц, – рассмеялся мертвец. Затем он поднял руки и дико заорал: – Смерть!
Темень-черви в моем теле как будто сошли с ума. Они начали грызть и разрывать мою плоть. Я заорал от боли и услышал крики других пленников.
– Стой! Еще мой ход! – ценой невероятных усилий мне удалось сказать это.
Боль отступила.
– Ах да. Поживи еще минуту. – Мертвец протянул костлявую ладонь. Из тьмы выплыла шахматная доска.
Я знал, как ходить, но сделал вид, что думаю. В голове вертелось: «Ты должен вспомнить. Ты должен вспомнить».
Поначалу ничего не выходило. Мертвец начал терять терпение:
– Давай быстрей, братишка. Ты все равно проиграл.
Меня как будто молнией ударило. Я вдруг оказался в своей квартире, только она увеличилась раза в два. Все стало огромным и высоким. Я ползал по полу и ныл:
– Веня, поиграй со мной в машинки. Ну пожалуйста!
– Заткнись! Меня и так из-за тебя наказали!
– Веня, что ты делаешь в ванной? Мама тебя заругает.
– Не смей ябедничать или получишь тумаков.
Худой паренек с бледной кожей и непослушными волосами залез на бортик ванны. Он открутил душ, засыпал в шланг немного краски и закрутил обратно.
– Классно я придумал?! – Веня посмотрел на меня и недобро ухмыльнулся. – Мама решит искупаться, а из душа потечет зеленая вода! Будет знать, как меня ни за что ни про что наказывать и оставлять с сопливой мелюзгой!
Потом случилось страшное. Хлюп. Бух. Хрусть. Парень попытался спуститься на пол, но поскользнулся, упал и ударился затылком о бортик. Его шея сломалась. Он умер в считаные минуты.
– Веня, что с тобой?! Веня, просыпайся! – орал я, захлебываясь слезами.
– Вспомнил. – Мертвец подошел поближе. – Ты, наверное, очень обрадовался тогда? Тебе достались все игрушки, и мама теперь любила только тебя.
– Ты же был моим старшим братиком! С кем мне было играть в машинки без тебя?! Я так тебя любил.
– А я тебя ненавидел, мелкого засранца! – Темень-черви стекали вниз по мертвецу, обнажая белый скелет.
– Неправда! – Моя память принялась рисовать позабытые картины далекого детства. – Ты катал меня на плечах и подарил своих солдатиков.
– Хорошие были, особенно викинги мне нравились, – тяжело вздохнул мертвец. – Может, я и любил бы тебя, но мама постоянно заставляла сидеть с тобой. В тот день мне нужно было идти на день рождения друга, но я опять провинился, и меня оставили в няньках. Я жутко взбесился.
– Прости, что доставал тебя, но мне так хотелось с тобой поиграть! Если бы я хоть что-нибудь понимал тогда! Но мне еще и трех лет не было. Я ничего не понимал и совсем-совсем ничего не мог сделать. – После этих слов у меня как будто гора упала с плеч. Как будто все эти годы глубоко в моем мозгу сидела вина за смерть брата.
Призрак тут же откликнулся:
– Я так ненавидел тебя, пока был мертв, а теперь понял, что ты не виноват. Ты и правда был еще слишком маленьким. – Темень-черви черным фейерверком разлетелись в стороны и растеклись по полу, стала видна полупрозрачная фигура подростка с непослушными, взъерошенными волосами. – И ты прости меня, – сказал он. – Знаешь, это ведь я пугал тебя все эти годы: шептал, мигал светом в лифте, гасил лампочки.
– А еще ты играл со мной в шахматы! – воскликнул я. – Столько лет мне казалось, что я играю сам с собой, но это ты нашептывал мне ходы!
– Пожалуй, только во время этих партий я на тебя не злился. Мне было интересно – с каждым годом ты играл все лучше. Правда, эту партию все равно проиграл.
– Не совсем. Посмотри на доску. – Я сделал свой ход. – Шах и мат!
Веня рассмеялся:
– Молодец. У меня, между прочим, был первый разряд. Держи – заслужил.
Призрак протянул мне потрепанную игрушку. Красный матерчатый Петрушка был изорванным и перепачканным. Густая тьма начала расползаться в стороны. Веня помахал рукой и растаял в воздухе.
– Отдай! – резкий крик заставил меня вздрогнуть.
– Держи, Прошка, веди себя хорошо. – Я протянул игрушку мертвому мальчику. Она полетела по воздуху, упала в яму и закрылась сверху землей.
– Никто не заберет ее от моих косточек, – далекий голос казался довольным и сонным.
Тьма окончательно рассеялась. Пленники подвала медленно сползали на землю. Все были истощены и ранены, но живы. Тут же начали звонить мобильные телефоны. Наверное, это перепуганные родственники искали нас.
Эпилог
Мы вернулись домой через три дня. Никто не стал рассказывать о случившемся. Желающих выглядеть сумасшедшими не нашлось.
– Как твои дела, Андрей? – спросила мама. – Удалось достичь прогресса?
– Я полностью вылечился и больше не буду играть в шахматы.
– Но как же твой разряд? Ты готов пустить коту под хвост годы тренировок?
– И вовсе не под хвост! Главную свою партию я уже выиграл. Теперь займусь чем-нибудь новеньким. Например, паркуром или парашютным спортом.
Мама думала, что я шучу, но у нас с Кудряшкой были серьезные планы на будущее.
