* * *
«Дрю и Стантон» был лучшим магазином для охотников и туристов в Парадиз-Сити. Состоятельные жители всего района постоянно делали здесь покупки.
Уоррен толкнул тяжелую стеклянную дверь и подошел к молоденькой продавщице с живым смышленым лицом.
– Доброе утро, сэр, – поздоровалась девушка, про себя отметив представительную внешность потенциального покупателя. – Чем могу помочь вам?
Уоррен нервничал. Он не стал просить Гамильтона сделать необходимую покупку, хотя понимал, что тот принес бы нож, не поморщившись.
– Мне нужен нож для разделки мяса, – сказал Уоррен и, откашлявшись, добавил: – Такой специальный нож... ширина лезвия – четыре дюйма, рукоять крепится латунными гвоздиками. Есть у вас?
Девушка ослепительно улыбнулась.
– Разумеется, сэр. Это наше фирменное изделие. Изготавливается по спецзаказу. Смотрите.
Девушка положила перед Уорреном длинный сверкающий нож в черном бархатном чехле. На лице Уоррена выступили капельки пота.
– Прекрасная сталь, сэр. Нож острый, как бритва. Осторожно, не порежьтесь.
Уоррен промокнул пот на висках носовым платком.
– Я возьму его.
Он украдкой осмотрел торговый зал: опасался, что какой-нибудь досужий журналист может увидеть его за покупкой смертоносного оружия.
Через пять минут он вышел, держа под мышкой аккуратно перевязанный сверток. Водитель поджидал Уоррена, сидя в «кадиллаке». Было двадцать минут второго, время обеда. Но даже сама мысль о еде вызвала у Уоррена легкий приступ тошноты. Он велел водителю возвращаться в отель.
Оказавшись в своем номере, налил большую порцию виски и позвонил, чтобы принесли сандвич с цыпленком. Он не хотел есть, но подкрепить силы было необходимо.
Стоя на балконе, Уоррен рассеянно наблюдал за яхтами и катерами, снующими по акватории порта, и маленькими кусочками откусывал сандвич. Раздался телефонный звонок.
Это был Джесс Гамильтон, и странные нотки в его голосе встревожили Уоррена. Гамильтон попросил разрешения подняться к нему в номер.
– Разумеется, поднимайтесь.
Уоррен бросил наполовину съеденный сандвич в корзину, допил виски и, усевшись за стол, стал дожидаться Гамильтона.
Открылась дверь. По бледному искаженному лицу Гамильтона Уоррен понял, что произошло нечто из ряда вон выходящее.
– В чем дело, Джесс?
– Миссис Форрестер мертва. Убита.
Уоррен вздрогнул. Почти бессознательно он ощутил огромное облегчение и только потом понял, что, собственно, сказал Гамильтон.
– Как это случилось?
– Она убита детективом Броком, – сказал Гамильтон. – Он охранял ее вчера. Брок говорит, что сегодня миссис Форрестер пригласила его к себе, строила глазки, а когда он возбудился, ударила коленом в пах и оцарапала лицо. Потеряв самообладание, парень слишком сильно ударил ее и сломал шейные позвонки.
Глядя в раскрытое окно, Уоррен лихорадочно размышлял.
– Пресса уже пронюхала?
Гамильтон отрицательно покачал головой.
– Мой агент наблюдал за бунгало. Он уведомил меня, а уж потом Террела. В доме сейчас хозяйничают парни из отдела по расследованию убийств. Но, вне всякого сомнения, журналисты все узнают, и тогда шумихи не миновать.
– Плохи дела! – воскликнул Уоррен. – Что же нам делать? И как поступит Форрестер, узнав эту новость?
– Он ведь желал ее смерти... и вот смерть... Похоже, это и есть выход.
– Это было бы выходом, будь он в своем уме. Но Форрестер ненормален. Я должен с ним повидаться. Где тело?
– Пока в бунгало.
Уоррен поднялся на ноги и начал мерить шагами гостиную.
– Скажите Террелу, пусть перевезет тело в морг. Наверняка Форрестер захочет ее увидеть. Оцепите морг. Журналисты ничего не должны знать. Может быть, он удовлетворится ее смертью и расшифрует формулу... а больше нам от него ничего не нужно.
– Я все устрою. Подождите меня здесь, сэр.
– Буду ждать.
Когда Гамильтон ушел, Уоррен закурил сигару и вышел на террасу. Он накурился до изнеможения, пока, наконец, через полтора часа не позвонил Гамильтон:
– Все улажено, сэр. Тело в морге. Журналистов удалось обвести вокруг пальца. Высылаю за вами машину.
– Спасибо... и пошлите еще одну машину к черному ходу дома Форрестера. Я поеду к нему. Если мне удастся его убедить, то я сам отвезу Форрестера в морг. Прикажите Террелу проследить, чтобы за нами никто не увязался. Как он это сделает – его трудности. Это приказ. Пусть поднимет по тревоге всех своих людей. Никто не должен знать, что я везу Форрестера.
– Понял. Подождите полчаса.
Уоррен подождал десять минут, затем позвонил на квартиру Форрестера. Трубку долго не брали. Наконец Форрестер ответил.
– Да?
– Это Уоррен. Я должен немедленно увидеться с вами. Дело обернулось так, что ждать до вечера не нужно.
И Уоррен повесил трубку.
Он, словно маятник, ходил взад-вперед по гостиной, по террасе, курил, думал. Наконец спустился в вестибюль.
– Машина ждет вас, сэр, – почтительно сообщил ему портье.
Уоррен кивнул. Солнце ослепительно сияло. Один из агентов Гамильтона распахнул перед ним заднюю дверцу. Под мышкой Уоррен держал аккуратно перевязанный пакет с ножом. Усевшись в машину, он положил пакет рядом. Агент сел на место водителя, и машина тронулась.
– Мистер Гамильтон считает, что вам лучше спрятаться, когда мы будем проезжать полицейское оцепление, – сказал агент. – Рядом с вами коврик. Если вам не трудно, сядьте на пол и закройтесь им. Журналисты вас не заметят. Я скажу, когда это надо будет сделать.
– Хорошо.
За четверть мили до оцепления агент снизил скорость.
– Пожалуйста, сэр.
Тяжело дыша, Уоррен согнулся в три погибели, замаскировался шерстяной тряпкой. Агент подъехал к полицейским, стоящим в оцеплении. Заграждение тут же убрали с дороги.
– Все в порядке, сэр, – сказал агент, останавливаясь возле дома 146 по Леннокс-авеню.
Уоррен отбросил коврик и вышел из машины, прихватив с собой пакет. К нему тут же подошел Гамильтон.
– Машина ждет вас у черного хода. Я поднимусь с вами и подожду на лестничной клетке. Потом лично отвезу в морг. Вам с доктором Форрестером придется лечь на пол машины.
– Да, знаю, уже опробовал, – Уоррен нервничал, сердце билось неровно.
Двое мужчин вошли в подъезд и поднялись в лифте на верхний этаж.
– Вы расскажете ему о жене? – спросил Гамильтон, когда от! вышли из лифта.
– У меня нет иной альтернативы.
