17 февраля 1923 года конференция послов Лиги Наций приняла решение о передаче Литве прав на Клайпедский край и Клайпеду, но потребовала установления специального режима для порта и свободного транзита для Польши. 8 мая 1924 года Франция, Великобритания, Италия и Япония подписали так называемую Клайпедскую конвенцию. К конвенции прилагался статут, предусматривавший широкую автономию для Клайпедского края и обеспечивавший права немецкого меньшинства.
Сразу же после прихода Гитлера к власти в Клайпеде и Клайпедском крае усилилась активность немецкого меньшинства. Там были созданы две партии нацистского толка (Социалистическое народное объединение во главе с Э. Нойманном и Христианско-социалистическое трудовое объединение во главе с пастором Т. Зассом). Каждая из них имела свои штурмовые отряды. На выборах местных органов власти нацисты получили большинство в Клайпедском сейме.
В конце 1933 — начале 1934 года литовское правительство потребовало от всех организаций Клайпедского края порвать связи с Германией. В 1934 году в Каунасе начался процесс по делу о подрывной деятельности нацистов в Литве. Следствие установило, что те получили указание «быть в полной готовности присоединиться к штурмовым отрядам, прибытие которых в Литву ожидалось через несколько дней». Более 100 служащих и учителей, имевших германское подданство, были уволены. Деятельность двух нацистских партий была запрещена, а Нойманн и Засс были арестованы. Были приняты меры по ограничению использования в городе немецкого языка.
В ответ Германия в 1934 году постепенно прекратила вывоз продуктов из Литвы, поставив страдавшее от экономического кризиса хозяйство республики в тяжелое положение. (Заключенный позже, в 1936 году, торговый договор между Германией и Литвой поставил последнюю в кабальные условия.)
В прибалтийских странах многие ясно понимали ту опасность, которую представлял для них германский нацизм. Поскольку фашистские правительства Прибалтики стремились сохранить свою власть, они боялись фашистской Германии. По этой же причине фашистские партии Прибалтики, не скрывая своей идеологии, на словах отмежевались от гитлеризма. Эстонская фашистская партия вапсов («Союз ветеранов»), тщательно перенимавшая опыт нацизма и получавшая прямую помощь от гитлеровцев, заявляла о своей особой идеологической концепции и отрицала связи с германским национал-социализмом. При этом чем ближе страна была расположена к Германии, тем четче высказывались эти опасения. Оценивая в декабре 1933 года на съезде партии таутининков роль германского нацизма, президент Литвы А. Сметона говорил: «Он открыто агрессивен и стремится не только получить утраченные в последней войне земли, но и захватить новые территории за счет балтийских стран, а потом и России».
В то же время усиление роли Германии в Прибалтике возрастало по мере усугубления экономических трудностей в этом регионе. Растущая зависимость прибалтийских государств от Германии порождала колебания в их политике и в конечном счете привела к капитуляции перед ней.
Глава 4 Можно ли было остановить Гитлера в 30-х годах?
Внешняя политика Советского правительства исходила прежде всего из необходимости предотвратить совместное нападение стран Запада на СССР. Такая угроза возросла после 7 июня 1933 года, когда в Риме был подписан Пакт о проведении политики сотрудничества и поддержания мира между Англией, Францией, фашистской Италией и гитлеровской Германией. СССР предпринял усилия с целью нормализовать отношения с зарубежными странами, особенно со своими соседями. По инициативе СССР в июле 1933 года состоялось подписание Конвенций об определении агрессии между СССР и представителями Эстонии, Латвии, Литвы и Польши.
В конце 1933 года советское руководство одобрило принципиально новые установки по вопросам внешней политики. 19 декабря было принято решение ЦК ВКП(б) о развертывании борьбы за коллективную безопасность. Выступая 29 декабря 1933 года на заседании ЦИК, нарком иностранных дел СССР М.М. Литвинов заявил о позиции прибалтийских стран: «Эти страны все больше убеждаются в нашем абсолютном миролюбии, доброжелательности к ним и заинтересованности в сохранении ими полной экономической и политической независимости. Но мы не только заинтересованы, но и озабочены этим».
Демонстрируя эту озабоченность, Советское правительство предложило Польше опубликовать совместную декларацию, в которой бы указывалось, что обе страны заявляют о твердой решимости охранять и защищать мир в Европе, условием которого они считают сохранение независимости и неприкосновенности прибалтийских государств. В декларации предлагалось указать, что независимость прибалтийских стран составляет предмет забот обоих правительств и что в случае угрозы этой независимости они обсудят создавшееся положение.
13 декабря 1933 года Польша поддержала это предложение. 8 января 1934 года латвийский посол в Париже Ф. Циелен в своем сообщении в Ригу писал, что СССР «в огромной, даже в чрезвычайной степени заинтересован в независимости прибалтийских государств, особенно Литвы и Латвии. Они с точки зрения России являются настоящими буферными государствами, прикрывающими Россию от возможного нападения Германии».
Однако под давлением Германии правительства Эстонии и Латвии сочли публикацию советско-польской декларации нежелательной. В ответе Латвии утверждалось, что «никакой угрозы не существует», а публикация такой декларации «могла бы подорвать политический престиж Латвии, вызвать тревогу относительно угрозы нападения со стороны Германии». Такой же ответ был дан и правительством Эстонии. Лишь Литва сообщила о своем согласии на опубликование советско-польской декларации.
Впрочем, Польша недолго проявляла готовность защищать безопасность в Прибалтике. Подписание польско-германского Договора о дружбе и ненападении 26 января 1934 года означало, что две страны, не скрывавшие своих гегемонистских целей в отношении Прибалтики, объединяли внешнеполитические усилия. Правительство Польши объявило, что считает советско-польскую декларацию теперь излишней. Правящие же круги Прибалтики вновь делали хорошую мину при плохой игре. Оценивая польско-германский договор, министр-президент Латвии Блодниек заявил, что он не угрожает Латвии.
В сложившейся обстановке Советское правительство 28 марта 1934 года предложило Германии совместно с СССР подписать протокол, в котором правительства двух стран обязались бы воздерживаться от каких бы то ни было действий, могущих нанести прямой или косвенный ущерб независимости и неприкосновенности пограничных с ними прибалтийских государств. Однако это предложение было отвергнуто Германией.
Тогда 20 марта 1934 года советский полпред в Риге Бродовский предложил продлить действие советско-латвийского договора о ненападении на 10 лет. Такие же предложения были сделаны и правительствам Литвы, Эстонии, Польши. Все страны поддержали это предложение. 4 апреля 1934 года договор о ненападении между Латвией и СССР был продлен. Вскоре были продлены и другие договоры о ненападении.
Министерство иностранных дел Латвии в письме от 28 февраля своим дипломатическим представителям за рубежом писало, что СССР «при существующей ситуации является главным фактором поддержания мира в Восточной Европе». В то же время в письме говорилось: «Линия внешней политики Латвии могла быть только такой: не поспешить преждевременно связаться под влиянием преходящего общественного возбуждения с какой-либо комбинацией великих держав». Другими словами: избегать слишком тесного сотрудничества с СССР.
