– Да, – честно ответил Бенедикт.
Харриет улыбнулась и повернула голову, чтобы посмотреть на него.
– Да.
Она свела брови и осмотрела его с ног до головы. Бенедикт пытался сосредоточиться на ее словах.
– Я бы с удовольствием попотчевал тебя волнующей историей о том, как на меня напали собаки или люди в масках, но я проник в дом и вышел оттуда довольно легко.
– Хорошо. – Харриет села, не обращая внимания на свои голые плечи и ноги. Хотя, подумал Бенедикт, это вполне понятно, если учесть, как они провели добрую часть дня.
Всякий раз, как он находился рядом с Харриет, все вокруг становилось на удивление уютным. По правде говоря, Бенедикт не мог припомнить, когда он так легко чувствовал себя рядом с другим человеком, даже с Гарфилдом, бывшим ему вместо отца.
– Ну? – произнесла Харриет, и Бенедикт сообразил, что она выжидательно вытянула руку. – Ты что, хочешь, чтобы я умоляла?
Что-то темное и дьявольское зашевелилось внутри Бенедикта. Он поднял брови над очками, глядя то на пышные груди, то на темно-розовые губы.
– Бенедикт! – По голосу Харриет было понятно, что она не догадывается о его порочных мыслях.
Он вздохнул и сунул руку во внутренний карман сюртука. Бенедикт искренне надеялся, что наступит день, когда он услышит из этих уст мольбу, и молить его будут не о чертовом дневнике.
Глава 29
– Знаешь, – сказала Харриет час спустя, – что касается дневников, так этот довольно скучноват.
Не услышав ответа, она оторвалась от довольно небрежного почерка Аннабель Рочестер.
Бенедикт сидел в глубоком кресле у бюро. Он сцепил пальцы на животе, а голову наклонил вперед, так что Харриет не могла разглядеть его глаз – свеча отбрасывала отблески на очки.
– Бенедикт, ты что, спишь?
Он резко дернулся и выпрямился.
– Нет! – быстро ответил он чуть хрипловатым со сна голосом. – Я думал.
Харриет усмехнулась:
– И о чем?
Бенедикт склонил голову набок, и Харриет не заметила и следов дремоты в его глазах.
– Я вспомнил, что о дневнике узнала именно ты.
– И что?
– Значит, мое утверждение, что ты отвлекаешь меня от расследования, было неверным. Ты нашла ту единственную вещь, которая может хоть как-то помочь мне отыскать проклятые часы.
Харриет улыбнулась, у нее потеплело на душе. «Интересно, – подумала она, – это нормально, что мне так приятны слова Бенедикта?» Посмотрела на тетрадь у себя на коленях и вздохнула:
– Мы не знаем, поможет ли это, Бенедикт. Пока я читала только о каждодневных событиях в доме и семье леди Аннабель. Ее единственная сестра погибла, упав с лошади, а местный купец пытался продать ей пряности, перемешанные с землей. Она несколько раз упоминает своего мужа, описывает ужасные скандалы, случавшиеся из-за его отвратительного характера, но за ними обычно следует… – Харриет исподлобья посмотрела на Бенедикта, оборвала фразу на полуслове и перелистнула страницу.
– Следует что, Харриет?
Харриет откашлялась, пожала плечами и снова посмотрела в дневник.
– Их личный способ разрешения конфликта, – чопорно произнесла она, и Бенедикт хмыкнул:
– Понятно.
Харриет снова поднесла руку к дневнику и повела пальцем по строчкам. Она не читала, а быстро просматривала написанное, выискивая слова, которые могли что-то означать. Харриет пролистала еще с дюжину страниц, и тут ее палец замер, а глаза метнулись по строчкам вверх.
– Бенедикт, – позвала она, подвигаясь на край кровати. – Бенедикт!
Уловив настойчивость в ее голосе, Бенедикт выпрямился, уперся локтями в колени и наклонился вперед:
– Что?
– Слушай. – Голос Харриет дрожал от волнения. Она прочитала: – «Уоррен говорит, что не просит у меня ничего, и единственное, чего бы он хотел, – чтобы я подарила ему сына. Думаю, он очень удивится, когда я преподнесу ему часы.
Хотя у мужа нет времени, чтобы выяснять такие вещи, все же человек, которого я наняла для изготовления хронометра, известен своим мастерством по всей Англии. Думаю, даже Уоррен оценит работу мистера Сэвиджа».
Харриет посмотрела на Бенедикта.
– Это тебе поможет, да?
– Думаю, да.
Харриет неуверенно улыбнулась:
– Возможно, от меня помощи больше, чем ты думал.
Она вернулась к дневнику, перелистнула страницу и нахмурилась. Дважды перечитала написанное леди Аннабель, задумчиво покусывая губы.
Бенедикт, вскочивший с кресла и меривший шагами комнату, словно был не в силах вынести необходимость дожидаться утра, чтобы найти наследников Сэвиджа, заметил ее смятение и остановился.
– Харриет, что случилось?
Она моргнула, словно только сейчас вспомнила о его присутствии.
– Ничего, – быстро ответила она, захлопнула дневник, встала с постели и протянула тетрадь Бенедикту. – Ты ведь должен это вернуть?
Он протянул руку, но вместо того, чтобы взять дневник, нежно сжал запястье Харриет.
– Что ты там вычитала?
– Ничего, Бенедикт. Правда. – Она небрежно махнула рукой, но Бенедикт не отпустил ее, и она сказала: – Леди Аннабель описывает ссору с Рочестером.
– Тебя тревожат их ссоры? – Бенедикт покрутил головой – Харриет, леди Крейчли говорила нам, что он ее убил. Они не могли быть счастливы.
– Нет, меня волнует не ссора. – Щеки Харриет вспыхнули, и она призналась. – А примирение. – Она коротко глянула на него и снова уставилась на пальцы, обхватившие ее запястье. – Это случилось в гостиной капитана Рочестеpa… Многие… подробности очень похожи на то, что произошло сегодня между нами.
– Харриет…
Она припомнила жару, которую ощутила перед тем, как услышала ссору, и серьезный взгляд женщины на кладбище.
– С тех пор как я здесь, я видела и чувствовала много странного, Бенедикт. Неужели то, что случилось там, внизу, в комнате, бывшей когда-то гостиной, еще одно совпадение? Неужели оно затрагивает и нас?
– Харриет, не знаю, о каких странностях идет речь. Прости меня за резкость, но ты говоришь как сумасшедшая.
Смятение Харриет моментально сменилось раздражением. Она сердито посмотрела на Бенедикта.
– Поступки людей, живших за несколько десятилетий до нас, – продолжал он, – не влияют на наши поступки. Во всяком случае, не в том смысле, в каком ты думаешь. Я мечтал о тебе с нашей первой встречи, и совсем не потому, что меня заставили призраки умерших любовников.
