– Совершенно уверен. Если Сара откажется действовать, чтобы спасти свою жизнь, ты ничего не сможешь сделать, чтобы заставить ее. Тебе придется просто удовлетвориться убежденностью, что твоя совесть теперь чиста.
– А если Сара побежит рассказывать Люсинде о том, что Скотленд-Ярд заинтересовался этим делом?
Ноуланд пожал плечами.
– Это стало бы самым простым решением. Тогда Люсинде пришлось бы бежать из страны с тем, чтобы больше никогда сюда не возвращаться.
– Но в этом случае она никогда не предстанет перед правосудием! – недовольно воскликнул Тристан.
– Правосудие, друг мой, подобно бриллианту: оно бывает самой разной формы, имеет множество граней, и, как правило, в нем всегда можно найти какие-то изъяны.
Тристан снова принялся расхаживать по комнате, как вдруг…
– Милый! Я так и знала, что ты опом…
Язык Сары остановился одновременно с ногами. Замерев в дверях, она молча переводила взгляд с Тристана на Ноуланда и хмурилась.
Тристан призвал на помощь всю свою выдержку:
– Сара, позволь представить тебе моего друга, лорда Ричарда Генри, виконта Ноуланда. Ноуланд – мисс Сара Шератон из Сан-Франциско.
– Теперь уже не из Сан-Франциско, – уточнила Сара, входя и упираясь взглядом в спутника Тристана.
– Ноуланд – агент Скотленд-Ярда.
– О, это уже интересно! Наверное, ему есть о чем рассказать!
Ноуланд, да благословит его Господь, моментально преисполнился гордости.
– По правде говоря, мисс Шератон, это правда.
Поймав хмурый взгляд Тристана, он откашлялся, стал серьезным и деловито проговорил:
– Есть одно дело, которое заставило меня прийти сегодня сюда, чтобы поговорить с вами.
– Со мной? – Сара указала на кресло у камина. – Не желаете ли присесть?
– О, спасибо. После вас, мисс Шератон.
Тристан оперся о край буфета, скрестил руки на груди и с раздражением смотрел, как они уютно устраиваются, словно им вот-вот должны подать чай.
– Милый, разве ты к нам не присоединишься?
– Нет. – Голос Тристана отнюдь не был полон энтузиазма.
Сара пожала плечами и перевела взгляд на Ноуланда. Пытаясь изобразить из себя воплощение воспитанности и изящества, она мило улыбнулась:
– Ну, лорд Ноуланд, расскажите мне, пожалуйста, вашу историю. И не забудьте пояснить, почему она имеет отношение ко мне.
– Да, мадам, конечно. Дело в том, что вам угрожает серьезная опасность.
– Опасность? – Сара ахнула, красиво прижала ладошку к груди и широко открыла глаза. – Боже! И что же мне может угрожать?
– Не что, а кто, мадам. Как это не неприятно и не обидно, но источником опасности является не кто иной, как леди Локвуд.
На секунду Сара обмякла в кресле, потом резко подалась вперед и бросила возмущенный взгляд в сторону Тристана.
– Жалкий трус! Твоя матушка предупреждала меня, что ты будешь готов на все, лишь бы избежать ответственности.
Тристан с трудом подавил гнев.
– Довольно, Сара. Если ты ждешь ребенка, то не от меня, и мы оба прекрасно знаем это, как знаем и то, почему ты явилась в Лондон.
Сара ахнула, быстро прижала кончики пальцев к губам и часто заморгала ресницами, пытаясь показать, будто с трудом сдерживает слезы.
– Я здесь, – жалобно проговорила она, – потому что люблю тебя.
– Нет, не любишь, как и я не люблю тебя. Я никогда не любил и никогда не полюблю, между нами все кончено.
– Как ты можешь быть таким жестоким? – Сара издала тихий икающий звук, потом сунула руку в карман юбки и, вытащив отделанный кружевом платочек, промокнула глаза. – Я хочу только провести всю оставшуюся жизнь с тобой, дарить тебе счастье, а ты…
– Проклятие! – прорычал Тристан. – Ноуланд, сделай же что-нибудь.
– А? Да. – Ноуланд ласково потрепал Сару по руке. – Послушайте, мисс Шератон, хотя Локвуд не любит вас, он совершенно искренно озабочен вашей безопасностью.
Сара покачала головой и начала комкать платочек.
– Обвинять собственную мать!
– Она мне не…
– Мисс Шератон. – Ноуланд снова взял инициативу на себя. – Заверяю вас, Локвуд не разбрасывается необоснованными обвинениями. Леди Локвуд официально подозревается в убийстве собственного мужа и двух пасынков.
– Нет! – Сара подняла голову, изображая отважный вызов. – Я просто отказываюсь верить подобному. Она образованная и очень приятная женщина.
– И еще ты забыла, – проворчал Тристан, – добавить «богатая».
– На самом деле, мисс Шератон, – продолжил Ноуланд, – финансовые обстоятельства имеют здесь огромное значение. Леди Локвуд получила немалую выгоду от недавней смерти ее родственников – страховка и все такое прочее…
– Разве страховки в Англии незаконны? – растерянно спросила Сара.
Тристан прикрыл глаза. К этому моменту разговора Симона уже опередила бы Ноуланда на шесть шагов, не меньше: она бы все сообразила сама и уже собирала бы вещи, чтобы отправиться обратно в Америку.
А может, и нет, вдруг подумал он. Симона не из тех, кто убегает от поединка.
– Страхование совершенно законно, мисс Шератон, но страховать людей, а затем убивать их, чтобы получить страховую премию, определенно незаконно.
– Все равно я не могу в это поверить! – заявила Сара, собравшись с силами. – Если леди Локвуд совершила такие страшные вещи, почему вы ее не арестовали?
– У нас недостаточно улик, чтобы удовлетворить требования суда, – признал Ноуланд. – Однако мы разрабатываем план, направленный на то, чтобы заставить эту даму действовать, и тогда разоблачим ее как хладнокровного убийцу.
– Но почему, лорд Ноуланд, я из-за всего этого оказываюсь в опасности?
Ноуланд любезно улыбнулся.
– Боюсь, мисс Шератон, вы – непреднамеренно, конечно, – превратили себя в мишень, дав леди Локвуд знать, что намерены выйти замуж за Тристана и ждете от него ребенка.
– Что-то я не могу понять ход ваших рассуждений. Почему это создает для меня угрозу?
Казалось, терпение Ноуланда было безграничным.
– Тристан – богатый человек, у которого нет прямых наследников. Зато у него есть несовершеннолетняя сестра, которая по закону унаследует его состояние в случае смерти. Леди Локвуд, как мать этой девушки, будет контролировать наследство, и, значит…
–. Но почему меня это должно интересовать?
«Настолько сосредоточена только на себе…»
