Я услышал, как оно треснуло. Или треснул его череп. Или и то, и другое.
Осколки разлетелись по всему вагону, люди разбежались в разных направлениях, заорав еще сильнее, так громко, что я практически не мог вспомнить ту тишину, в которой я прожил все это время. Я позволил зеркалу упасть на пол, и понял, что вместе с ним вдребезги разлетелись и все шансы еще раз увидеть Линди.
Вокруг меня снова образовалась толпа, и я пробирался сквозь них, угрожающе рыча — это было единственным, что могло их напугать. А потом я опустился на все четыре лапы, в позицию, которая делала меня свирепее и позволяла быстрее двигаться к выходу.
— Столкните его на рельсы! — снова предложил чей-то голос.
— Да! Скиньте монстра на рельсы!
Тела, давление со всех сторон, толчки, их жар и запах. Двери были закрыты, поезд продолжал движение, а они все толкали и пихали меня. Я знал, что когда поезд остановится, у них получится столкнуть меня на рельсы, может быть, они даже постерегут меня на платформе, пока не приедет полиция. Или очередной поезд.
Мне было бы наплевать на это, если бы не Линди.
Много ночей я провел, стараясь скрыть свою животную сущность, пряча когти и клыки. Все напрасно. Сейчас мои клыки были обнажены, а когти выпущены. Я пробирался сквозь толпу.
Я не был человеком — кем угодно: львом, медведем, волком — но не человеком. Зверем, одним словом. Мой звериный рык заставил содрогнуться всю платформу метро, затмив шум поездов, людей. Мои когти наткнулись на плоть, и толпа заверещала. Если меня поймают, меня непременно убьют. Я протолкался сквозь толпу и побежал, нет, я помчался. Да, помчался как животное, на четырех лапах, по опустевшим ступенькам на улицу.
Снаружи было тихо. Но тишина продлилось недолго. Я выскочил из метро, оставаясь по-прежнему на четырех лапах, это был самый быстрый и верный способ. В такой час — почти полночь — на улице не много народу. Но даже с виду крепкие парни испугались, завидев меня.
У меня не было зеркала, чтобы посмотреть, куда мне двигаться дальше, я мог рассчитывать лишь на память, на память и животные инстинкты. Я помнил, где была Линди. Я помнил ее крики. Они звучали у меня в ушах снова и снова. И я следовал по ним. Квартал. Еще один. Мне казалось, что меня все еще преследуют. Все равно. Никто не сможет меня поймать. Я двигался на крик Линди по аллее, вниз по улице, в дверь, по лестнице, в комнату.
Только там я остановился.
Я уставился на них. Мужчина держал ее за руку.
— Нет денег, да? — зарычал он. — Твой отец сказал, что с тобой проблем не будет. Но если у тебя нет денег, есть и другой способ заплатить.
— Нет, отпусти меня!
— Линди?
Мужчина и его жертва обернулись. Это была она, хорошо. Мои инстинкты, хоть они и были животными, меня не подвели. Мужчина — чудовище — держал ее за волосы. Он приставил оружие к ее голове.
— Линди! — я двинулся к ней.
— Ты пришел!
— Не двигайся, или я пристрелю ее.
Он приставил пистолет к ее голове. Он не имеет права делать ей больно. Я не сдвинулся более ни на шаг, чтобы он не причинил ей вреда. Сам того не понимая, я низко завыл, как животное весной.
— Я предупредил, — сказал он. — Не…
Он осекся. Увидел меня, и его чудовищные глаза встретились с моими, не менее чудовищными. Будучи животным, я смог учуять его страх.
— Что за…
— Если ты сделаешь с ней что-нибудь, — произнес я голосом, подходящим больше животному, чем человеку, — я убью тебя.
— Не ешь меня! — завизжал он.
И развернул оружие от Линди ко мне.
Это было все, что мне нужно. Я кинулся на него. Зубами я впился ему в руку, когтями вцепился в шею. Прогремел выстрел. Мои клыки уже были на его шее.
А потом он перестал двигаться. Я оттолкнул его от себя и швырнул на землю.
У меня шла кровь. Так не должно было быть. Я отвернулся. Кровь не останавливалась. Может, моя кожа не способна заживлять пулевые ранения. В этом был смысл. Было больно.
Линди подбежала ко мне, спотыкаясь о раненого мужчину. — Адриан, ты здесь!
— Я здесь, — подтвердил я. Слова становились неясными, вокруг все потемнело, стало таким чистым и запахло розами.
— Как ты узнал? — спросила она. — Как ты узнал, где я?
— Я узнал, — там, где пуля вошла в живот, было очень больно. — Я узнал, благодаря…
Магии. Любви. Животному инстинкту. Так же, как Джейн знала о Рочестере.
— Я просто знал, — я приблизился к ней.
— Мне нужно позвонить в полицию, или скорую, — она хотела уйти.
Я вспомнил толпу в метро, полицейских, которые прибыли туда, чтобы найти меня, схватить, чтобы я умер в дежурной машине, один, чтобы я потерял Линди, когда я, в конце концов, нашел ее. Я схватил ее за руку.
— Пожалуйста, пожалуйста, не уходи. Останься со мной. Побудь со мной.
— Я хотела быть с тобой, — сейчас она начала рыдать. — Ты просил меня вернуться весной. И я хотела. Мой отец парил мне мозги, как и раньше, постоянно обещал пройти реабилитацию, найти работу. Так он и делал в течение недели. Затем все бросил. Сказал, что не собирается работать просто потому, что я так хочу. Он и раньше говорил одно и то же, но в этот раз все было иначе.
— Почему? — я старался сохранить спокойный тон голоса.
Если бы она знала, как мне было больно, она бы побежала звонить в полицию. Боль была нестерпимой. Невыносимой. И казалось, будто жизнь просачивается сквозь рану. Я не смотрел на отверстие от пули, зная, что там сплошное кровавое месиво.
— Потому что я была с тобой. Раньше не знала ничего кроме как быть его дочерью, жить день за днем и ждать, когда все это закончится. Но сейчас я знаю, каково это, когда есть с кем поговорить, когда есть кто-то, кто заботится обо мне… кто рядом со мной… и…
— Любит тебя? — слова больше походили на выдох, и краем глаза я увидел время на своих наручных часах — 11:59.
Я установил время сегодня утром. Все кончено. Но я был с Линди. Этого было достаточно.
— Почему ты не вернулась?
— Я хотела вернуться, но потеряла адрес. В первый раз мой отец силой отправил меня к тебе домой, а в этот раз не назвал мне адреса. Он либо врал мне, либо говорил, что не помнит. А я запомнила только, что твой дом находится рядом с метро, я видела станцию из окна, помнишь?
Я кивнул.
— Тогда я решила выходить на каждой станции в Бруклине, и искать поблизости дом с оранжереей. Каждый день после школы я ходила по новым адресам. Но это продвигалось крайне медленно, и сегодня я решила, что должна найти тебя во что бы то ни стало. Если исследовать каждый сантиметр Бруклина и звать тебя по имени, то я обязательно тебя найду.
