Вошедший в дверь мужчина застал Ксюшу за разглядыванием афиши. Он слегка нахмурился, недовольный ее самостоятельностью, но ничего не сказал.
— Так вот почему мне знакомо ваше лицо! — воскликнула Ксюша. — Моя бабушка одно время растиралась заряженной вами водой! — Ксюша рассмеялась, а мужчина поморщился, как от приступа застарелой зубной боли. — У вас еще фамилия такая странная…
Он сухо поджал губы:
— Оккервиль.
— Да!
Мужчина помрачнел:
— Но никакую воду я никогда не заряжал. Этим занимались только шарлатаны. А я лечил тех, кого мог вылечить. И афиши эти я делал не сам…
Ксюша посмотрела на него с любопытством и не стала спорить.
— Газеты писали, что вы уехали за границу. В Штаты или в Европу. Зарабатываете там бешеные деньги! А вы оказывается, вот где! — она обвела глазами мрачные стены.
— Я уезжал на некоторое время, — неохотно пояснил Оккервиль, — но давно вернулся.
— И что же, — спросила Ксюша, — вы больше не работаете экстрасенсом?
— Нет.
— Почему? У вас был такой успех…
— У меня нет на это времени. Нельзя тратить жизнь на пустяки.
Ксюша посмотрела на чародея удивленно, и Оккервиль, заметив это, покраснел.
— Каждый должен быть там, где его место, — пояснил он.
Ксюша кивнула.
— Это понятно, — сказала она.
— Тебе так только кажется.
Ксюша удивилась.
— Что — кажется?
— Что это понятно.
Ксюша вконец сбилась и пристально посмотрела на Оккервиля. Тот поморщился, вздохнул и неохотно пояснил:
— У каждого человека есть свое предназначение на земле, независимо от того, сознает он это или нет. Подавляющему большинству людей не дано знать свое предназначение. Даже если им кажется, что они рождены для того или для этого, они, как правило, заблуждаются.
Нельзя сказать, что слова Оккервиля прояснили что-нибудь для Ксюши. Как раз наоборот, они только затуманили вопрос и заронили в Ксюшину душу разные нехорошие предчувствия.
Оккервиль нахмурился, пожалев, что начал этот разговор, и мрачно сказал:
— Дело в том, что нам только кажется, будто мы живем, как хотим, — а на самом деле, каждый из нас выполняет свою функцию в огромном организме под названием человечество. С одной стороны, это просто, а с другой — нет. Каждый человек состоит из миллионов клеток — точно также человечество состоит из миллионов и миллионов людей. И как каждая клетка имеет свое предназначение, так каждый человек имеет свое. Отдельной клетке, — например, клетке крови — тоже наверное кажется, что она живет сама по себе — растет, делится, болеет, выздоравливает — а на самом деле ее жизнь подчинена законам жизни всего организма. Ты порезал палец — и в порез устремляются клетки, которые отвечают за сворачивание крови. Тут же начинают расти и делится лейкоциты — клетки, ответственные за заживление. Но ранка заросла — и лейкоциты погибают за ненадобностью. Если ты заболел гриппом — начинают вырабатываться клетки-антитела. Ты выздоровел — их не стало. И так далее. Но сами клетки не понимают, что они делятся для того, чтобы зажила ранка на пальце или прошел грипп. Им кажется, что они живут и размножаются, руководствуясь своими собственными желаниями и интересами.
Ксюша неопределенно пожала плечами. Слова Оккервиля, может быть, и звучали любопытно, но для нее все это имело очень мало практического смысла. Да и вообще. Она привыкла относиться подозрительно ко всякой доморощенной философии. А так же к людям, которые очень сильно погружены в туманные лабиринты такой философии.
Оккервиль это почувствовал и помрачнел.
— Вот ты, например, — проговорил он. И его слова прозвучали высокомерно. — Ты вряд ли знаешь, в чем твое предназначение. Ты никогда не задумывалась над этим вопросом.
Ксюша пожала плечами.
— А вы, конечно, знаете, в чем ваше? — пошутила она.
— Я — знаю! — строго сказал Оккервиль.
Ксюша с интересом посмотрела ему в лицо. В очередной раз подумав, что все, происходящее с ней в последний час, очень и очень странно.
— И в чем же оно? — спросила она. — В том, чтобы спасать покалеченных животных? Вы доктор Айболит?
Оккервиль пропустил мимо ушей Ксюшину иронию.
— Животные — это не цель. Животные — это всего лишь инструмент, средство. Цель в другом.
— И в чем же? — спросила Ксюша.
— Долго объяснять, — гордо сказал задетый Оккервиль. — Да ты и не поймешь.
— А я попробую!
Оккервиль посмотрел с досадой, вздохнул и сказал:
— Мое предназначение — тонкие астральные сферы. Я нахожусь в постоянном контакте с этими сферами и, контролируя циркулирующие в них энергетические потоки, слежу за уровнем безопасности в нашем мире.
Ксюша некоторое время рассматривала сосредоточенное лицо мага.
— Во всем мире? — уточнила она.
— В данный момент — в этой стране! — сосредоточенно ответил Оккервиль. — Потому что сейчас именно эта страна является зоной наибольшего риска для всего мира.
Ксюше опустила глаза в пол.
— И что же вы делаете? — тихо спросила она.
— Главное — контролировать потоки. Следить за тем, чтобы они не вышли за пределы допустимых значений. Ну и, конечно же, по мере сил снижать уровень напряжения.
— Напряжения?
— Да!
— В этой стране?
— Ну конечно! — сердито проговорил Оккервиль.
Ксюша посмотрела в его решительное лицо, в горящие огнем глаза, и ей вдруг стало совершенно ясно: передней ней сумасшедший. Тонкие сферы, энергетические потоки, уровень напряжения… Не было никакого сомнения, что бывший экстрасенс, углубившийся в эти материи, тронулся умом и теперь пребывает не в ладу со своей «крышей».
Оккервиль между тем все более и более хмурился. Он чувствовал: чем больше он говорит, тем большее недоверие вызывают его слова у Ксюши, тем более странным получается разговор. Но, раз уж начал, приходилось продолжать.
— Дело в том, что добро и зло распространяются по земле, как вирус, — Ксюша насторожилась: она уже слышала недавно что-то похожее. — И в каждый момент времени между ними складывается на Земле определенный баланс. Иногда, в благоприятные времена просвещенности и достатка, этот баланс — в пользу добра. Люди высоко ценят общественное благо, великодушие, благородство. Они живут высокими устремлениями, и зона распространения зла день за днем сокращается. А иногда… — Оккервиль нахмурился. — Иногда наоборот…
Он мрачно посмотрел на Ксюшу.
— Война, например… Война производит такую дыру в этом пространстве!.. Несколько поколений потомков тех, кто убивал на войне, не могут жить нормально.
