– Разреши, о величайший, предстать перед тобою верному слуге твоей воли Оксиарту, князю Курешатскому.
– Зачем он вернулся раньше срока? – удивился Бесс. – Что могло помешать ему исполнить мое приказание? Пусть придет.
Князь Оксиарт вбежал и с видом ужасного отчаяния бросился на ковер перед Бессом. На полу он забился в глухих рыданиях.
– Какие несчастья обрушились на тебя, князь Оксиарт? Перестань предаваться горю, как вдова, лишенная поддержки любимого мужа. Говори, кто обидел тебя, – я покараю его всей яростью моего гнева. Не погиб ли твой сын, не заболела ли твоя прекрасная дочь?
– О величайший, о светлейший! Весь небосвод помещается в перстне твоего большого пальца. Когда я помчался исполнять твою волю и, чтобы скорее достигнуть ваших пограничных крепостей, загнал трех жеребцов…
– Напрасно загубил трех жеребцов, – прервал его Бесс, – кони нужны теперь для войны.
– Я проехал сакскую степь, но там меня обидел скифский начальник, с которым я хотел повести переговоры согласно твоему повелению, да блистаешь ты победами тысячу лет! Этот начальник заманил меня в свое кочевье, где жестоко избил и посадил в яму с верблюжьими клещами. Долго ли еще саки будут издеваться над нами? Теперь не Двурогий разбойник наш враг – он уже подыхает, засыпанный снегом в горных ущельях. Теперь саки – наша гибель. Я умоляю тебя, собирай войска против саков. Они уже поют песни про Афрасиаба и призывают точить ножи на черном камне.
Бесс смотрел с удивлением то на Оксиарта, то на Будакена. Все окружающие затихли. Оксиарт поднял голову и, посмотрев по сторонам, заметил Будакена. Скифский князь сидел, сжав кулаки, нагнувшись вперед. Его подбородок дрожал от гнева. Казалось, он сейчас бросится на Оксиарта.
Оксиарт запнулся, закашлялся и стал смеяться:
– Но, конечно, не все саки против нас. Есть и среди них мудрые князья, готовые к дружбе с нами. Все говорят о высоком разуме и подвигах князя Будакена Золотые Удила. Он так горячо принял меня, что я буду рад отблагодарить его таким же точно образом… Но не его ли я вижу здесь? Какая радость для меня увидеть его теперь гостем согдов!
Будакен заговорил глухо, и глаза его горели скрытым гневом:
– Мы, саки, потому свободны, что всегда точим ножи и всегда наши колчаны полны жаждущих крови стрел. У нас нет крепостей, и наша сила только в том, что мы любим драться. Мы можем воевать сразу и с согдами, и с Двурогим разбойником, и со всеми, кого мы увидим на границе наших степей…
Бесс понял, что между обоими князьями таится еще не понятная ему вражда. Он не хотел ссориться с влиятельным Оксиартом, но в то же время ему нужна была помощь саков. Поэтому он прервал спор князей:
– Славный князь Оксиарт! Ты плохо заметил, против кого саки точили ножи. Конечно, не против нас. Уже несколько кругов лет[128]мы живем в полной дружбе с саками. Я уверен, что саки нам помогут; если Двурогий разбойник захочет пройти в наши долины, чтобы попробовать нашего старого вина, он сперва испробует острие наших прославленных мечей… Но что же нам не дают вина? Мы выпьем за нашего достойного гостя.
Немедленно вошли с подносами мальчики в широких желтых шелковых шароварах. Они принесли бронзовые кувшины с янтарным вином и стали раздавать ценные кубки, разукрашенные затейливыми узорами.
Виночерпий, отлив вина из кубка себе на ладонь, выпил глоток и подал кубок Бессу. Тот с ласковым словом передал этот кубок Будакену. Затем привычным жестом Бесс сам осушил другой кубок.
Преступные речи
– Поговорим теперь о деле, о котором здесь все только и твердят. – Бесс сделал знак пальцем, украшенным перстнями, чтобы мальчики подлили еще вина. – Мои верные помощники спорят о том, придет ли в нашу мирную страну преступный царь Искандер. Одни говорят, что он непременно направится сюда, другие же убеждены, что он уйдет в Индию.
– Разве можно думать иначе! Конечно, он уйдет в Индию! – подобострастно зашептали все сановники.
– Он даже не дойдет до Индии, – заявил один из них.
– Почему не дойдет? – строго спросил Бесс и повернулся к сказавшему.
Сухой старик сидел неподвижно, вытянув на коленях ладони рук.
– Я видел одного нашего купца, перебежавшего из лагеря Двурогого. Он говорит, что у киликасов постоянные заговоры и бунты, что Искандер боится за свою судьбу и окружил себя громадной стражей, казнил нескольких самых близких друзей и начальников. Может быть, Двурогий уже убит. Если он жив, то ему приходится больше думать о собственном спасении, чем о новых походах. Как стрела, долетевшая до своей цели, падает, так и Двурогий, истощив все свои силы походом через Персию, погибнет у подножия Седых гор.
Бесс поднял руки. За ним все протянули руки к безоблачному небу, синевшему над серыми стенами.
– О вы, древние хранители нашего великого царства! – протяжно, нараспев проговорил Бесс. – Вы оберегали многие тысячелетия нашу страну, чтобы мы смогли владеть и управлять всем миром. Вы теперь наслали на нашу родину злого сына змеи и Аримана, чтобы наказать нас за неверие и непочтительность к богам. Этот Двурогий наказал нас, как бич наказывает нерадивого раба. Теперь гнев богов кончается, и мы начнем восстанавливать разоренную страну, строить снова разрушенные храмы и дворцы. С востока восходит солнце, и с востока придет возрождение замученной Персии! – Бесс был взволнован, и слезы покатились по щекам.
– Ты великий, ты спасешь нас! – восклицали сановники. – Целуем край одежды твоей. Поведи наши смелые войска на Двурогого. Мы погоним его, как бешеную собаку, до самого моря, где он утонет!
– Молитесь и верьте! – воскликнул Бесс, протягивая руки своим приближенным, и они все подбегали к нему, падали на колени и целовали край его парчовой одежды. – Слушайте, что я решил сделать. Я издам приказ, чтобы все жрецы молились о нашей победе и днем и ночью.
– Верно! Верно! Это очень важно! Будем молиться.
– Я здесь вижу много мудрых сановников, знающих трудную науку управления государством. Через далекие равнины, горы и пустыни они с опасностью пробирались ко мне среди отрядов наших врагов. Все эти ценные люди представляют то ядро, из которого загорится пламенем слава дорогой нам Персии. Они составят Царский совет возрождения и управления государством.
– Это мудро, это велико, это достойно царей древности! – восклицали сановники, и каждый надеялся, что он станет членом этого совета.
– Кроме того, мы должны позаботиться о воспитании нашей молодежи. Нужно сейчас же устроить школы, где будут воспитываться дети князей и высших сановников. В этих школах они будут учиться воинскому искусству, езде верхом, метанию копий и будут посещать суды, чтобы знать, как решать дела.
– Ты все предвидел, ты обо всем подумал! – восхищались сановники.
