– Что ты предлагаешь? – спросил он, притворяясь непринужденным. Кажется, это был верный ход!
Она вдруг призадумалась. Константин боялся, что она захочет идти в кабинет. В этом случае ему пришлось бы туго! Ведь он вовсе не хотел, чтобы Лейла узнала секреты Леены. Теперь он смотрел на Лейлу с таким видом, словно сам ничего не мог придумать, да и не хотел придумывать. Он ждал, что же предложит ему Лейла, и весьма успешно притворялся равнодушным к любому ее возможному решению.
К счастью, Лейла чувствовала себя утомленной.
– Дверь и окна в твоем кабинете хорошо заперты? – спросила она.
– Да, разумеется…
«Только бы она не заметила моего притворства, только бы не заметила…» – лихорадочно думалось Константину.
– Пойдем в спальню, – наконец решила она.
Константин искренне удивился, и это удивление слишком, пожалуй, ясно выразилось на его лице.
– Мы в спальне, – сказал он. – Ты не видишь? Что с тобой? Здорова ли ты? Нет, тебе надо отдохнуть!..
Она на мгновение прикрыла глаза. Он невольно восхитился снова прелестной лепкой век с длинными ресницами, хотя время для восхищения было явно не совсем подходящее! И на самом деле он обрадовался ее болезненному состоянию. Теперь можно было совсем спокойно и естественно уговаривать ее остаться в спальне!..
– Ты переутомлена, тебе надо отдохнуть! – настойчиво повторял он.
Он внезапно почувствовал, что она вовсе не желает послушаться его, но у нее просто-напросто не было сил… Она то закрывала, то открывала глаза…
Наконец она произнесла, растягивая звуки, и голосом, выдававшим утомление:
– Останься здесь… со мной…
А вот это вовсе не входило в его планы! Но он понимал, что нельзя выдать свои истинные намерения. Размышлять также было некогда.
– Да, да, я останусь.
– Ляг со мной!..
Его осенило:
– Я только проверю еще раз, крепко ли заперта дверь в кабинет…
Константин опасался, боялся, что она не захочет отпустить его, но она лишь протянула:
– Да-а… иди… запри меня… я боюсь…
– Чего ты боишься? – он удивлялся искренне. – Дом пуст…
– Что может быть страшнее пустого дома!..
– Ладно, я запру тебя…
В несколько прыжков он пролетел по коридору и очутился у двери в кабинет. Странное повеление Лейлы явно было ему на руку. Но почему она вела себя именно так? Впрочем, об этом ему некогда было размышлять! Отпирая дверь, он быстро подумал о том, что Леена, еще недавно столь враждебная ему, теперь оказалась кем-то наподобие союзницы. Это тоже было странно, но и об этом некогда было раздумывать!..
«Лейла… Леена…» – мелькнуло в его сознании. Его позабавило сходство имен, но дверь была уже отперта и Леена в облике Дарьи стояла перед ним.
– Что? – спросила шепотом.
– Лейла велела мне запереть ее, – быстро и также шепотом отвечал Константин. – Я должен вернуться к ней, она ждет…
– Будь осторожен… – предупредила опять же шепотом Леена-Дарья.
Константин готов был поклясться, что прежняя, истинная Дарья ничего особенного собой не представляла; зато теперешняя привлекала его внимание. Еще бы! Ведь юным девичьим телом этого существа управляло сознание женщины таинственной и небезопасной. Однако женщина еще более опасная ждала Константина в спальне…
– Я не буду запирать тебя, – шепнул он Дарье-Леене… Ему хотелось доверять этой девушке. Он сам не знал, почему! Разве ей можно было доверять?!.
– Хорошо, не запирай, – она кивнула…
Они говорили как друзья. Сам не сознавая, что делает, он потянулся вдруг и поцеловал ее в щеку. Она не удивилась, только прошептала уже совершенно доверительно:
– Иди! После поговорим!..
Глаза ее блеснули. Собственно, ее слова вполне возможно было рассматривать как обещание…
Константин бежал по коридору назад, в спальню. Половицы скрипели. Он поспешно отпер дверь. Лейла полулежала на постели.
– Лучше запри дверь на ключ, – тихо проговорила она. – Так лучше!..
Константин устал раздумывать. Ему уже давно казалось, что он каким-то чудом очутился в непонятном и вязком пространстве страшной сказки… Он послушно запер дверь. Именно в тот момент, когда в замке повернулся ключ, Константину пришло в голову, что на месте Леены он бы сбежал!.. «Если она не сбежит, значит, я ей не безразличен! А мне бы этого не хотелось!..»
– Иди ко мне! – Лейла протянула к нему навстречу изящные округлые руки.
Теперь она не виделась Константину такой уж утомленной. Он послушно присел на постель и отдался движениям ее рук.
Она раздевала его, тихо приговаривая:
– Повернись!.. Подыми ноги… Сбрось туфли… Да, да, расстегни пряжки… Одну… А теперь другую…
Константин подчинялся ей, словно в трансе. Но порою он вздрагивал, потому что ему чудились в этом женском голосе знакомые ноты… Анжелика… Аделаида… Ангелина…
Он уже вытянулся рядом с ней на постели. Ее руки ласкали его тело. Он ощущал, как тяжелеет его член… Он резко повернулся, его сильные руки приподняли ее ягодицы, его член вошел в ее лоно…
Затем они лежали рядом. Было приятно, липко… Омыться не хотелось…
Странная лень охватила все его существо. Он все еще пытался сосредоточиться на какой-нибудь мысли, но никак не мог… «Не спать, не спать!..» – уговаривал он себя…
* * *
В уборной комнате царицы Катерина сидела перед туалетом и держала в правой руке небольшое зеркало. Куафер-парикмахер причесывал ее… Молодая женщина силилась разглядеть, как уложены на затылке ее черные лоснистые волосы… Вдруг она улыбнулась и отложила зеркало на столик. Лицо ее просияло улыбкой. Раздались быстрые шаги. Вошел царь. Кудри его метнулись мимо щек темной волной.
– Здравствуй, Катеринушка! – басовито воскликнул он.
Катерина вскочила ему навстречу. Куафер вскрикнул и развел руки в стороны… Она успела сделать успокаивающий жест. Парикмахер понял ее, засмеялся и, в свою очередь, махнул рукой, показывая на ее развившиеся локоны…
– Петруша! – она повисла на шее мужа.
Петр обнял ее гибкую талию, приподнял милую жену и покружил так, что подол ее платья взвился и показались маленькие туфельки. Затем он крепко расцеловал ее и опустил на пол.
– Ступай! – сказал он с улыбкой. – Я хочу, чтобы на нынешней ассамблее ты была самой красивой!
Катерина шутливо погрозила ему пальцем:
– А разве я могу быть не самой красивой?
– Прости, прости!..
Катерина звонко смеялась, блестя белыми зубами. Они обменивались шутливыми репликами, дразнили друг друга, хохотали… Парикмахер делал свое дело и тоже время от времени хихикал…
