– Анна, Анна! – кричал он в темноту, которая только сгущалась от того, что ее рассекал желтоватый пучок света. – Анна, постойте! Давайте поговорим! Они вас найдут!
Андрей остановился, поводил фонарем туда-сюда. Метрах в тридцати мелькнула светлая куртка.
«Ага, попалась! Теперь я тебя не упущу!»
Он кинулся туда, где смутно виднелась фигура, и через десять секунд схватил за плечо Анну, которую выдали светлые пряди, выбившиеся из-под бордовой вязаной шапочки.
– Не прикасайтесь ко мне! Отпустите немедленно!
– Отпущу, если не побежите.
Анна дернулась еще пару раз и потом затихла. Андрей посветил ей в лицо.
– Уберите фонарь. Я сейчас ослепну.
– Это за вами приехали?
– Они еще днем приезжали. Я не думала, что они вернутся.
– Днем я вас искал. Сейчас нет времени болтать, давайте поедем, иначе они поймают нас – вас-то не тронут, а меня, как свидетеля… не отпустят живым.
– Я никуда не поеду. Оставьте меня в покое!
– Поедемте, или вы погубите нас обоих.
– Ладно, – совсем вяло сказала она.
Они вернулись на шум работающей машины.
Взвизгнув и чуть пробуксовав, машина все-таки вынесла их на шоссе, Андрей свернул прочь от города.
– Мы не туда едем!
Он заглушил мотор на шоссе, метрах в трехстах выше поворота к городку.
– А… что мы здесь делаем?
– Отслеживаем ваших поклонников. Они уже поняли, что вас там нет, поедут назад. Гораздо лучше пристроиться им в кильватер.
– Как вы меня вычислили?
– Не я – наш общий друг Михал Юрич Борода. А как вашего личного доброжелателя зовут, знаете?
– Нет. А вы что, знаете?! – По голосу было слышно, что она поражена.
– Его зовут Резо.
– Никогда не встречалась. А…
Из Бомж-тауна, один за одним, свернули на шоссе три автомобиля – была слышна даже тупо долбящая музыка.
– Всех обставил, – не без ехидства заметил Андрей.
– Супермен…
В голосе Анны К. послышалась легкая ирония.
– А вот хотя бы! – запальчиво воскликнул Андрей. – Все, едем в город.
Уже по дороге набрал номер Ксении Петровны.
– Ксения Петровна, дорогая, как вы себя чувствуете?
– Хорошо…
– Можно к вам заехать через полчасочка? Не очень поздно?
– Мм, можно. Вы не один?
Андрей нажал на газ.
– Куда мы едем?
– К одной женщине. Она тоже приложила руку к вашему… обнаружению. Хотела с вами познакомиться. Она сейчас одна. Сын, толкиенист, на мечах сражаться поехал. Там вас никто искать не будет.
Подойдя к двери квартиры Ксении Петровны, Анна К. увидела себя на свету и удрученно всплеснула руками:
– Ну и видик у меня!
– Полное чмо, – охотно согласился Андрей.
«А вот и пусть!.. Гоняюсь за ней ради ее же блага, а она не поблагодарила ни единым словом».
Ксения Петровна выглянула в щелку, отворила дверь.
– Добрый вечер, Ксения Петровна. Это Анна. Ксения Петровна приютит вас… до выяснения обстоятельств.
– Вы поезжайте, Андрей. Мы тут по-девичьи быстрее договоримся.
Спускаясь по лестнице, прыгая, как всегда, через две ступени, Андрей почувствовал, что как-то тяжеловат, неразворотлив в движениях.
«Ну а день-то был! – утешил сам себя. – Устал, разозлился, проголодался… В «Подкову» бы – поужинать, но меня туда не пустят. Тоже чмо изрядное…»
Андрей проснулся с отлежанной, онемевшей спиной. Был десятый час. Хотелось сразу позвонить Ксении Петровне, но он сдержался, помахал гантелями, сварил кофе и только после этого набрал номер. Ксения Петровна ответила тихим, даже каким-то сдавленным голосом. У Андрея екнуло сердце.
– Как там у вас, Ксения Петровна? Почему голос такой?
– Анечка еще спит… Мы с ней вчера до двух ночи разговаривали.
– Да? Она обещала больше не сбегать? У меня сил нет ее отлавливать. Я половину уголовного кодекса нарушил!
– Мы об этом не говорили, но она пока не убежит. У нее вся одежда сырая, из стирки, а другой нет – моя ей велика.
– Ну, так вы последите, чтобы она подольше не сохла. По крайней мере, до после Дня Победы.
– А что после Дня Победы?
– Да эти ученые приедут – померят приборами и ее, и вас. Может, посоветуют чего. И скажите, чтобы от вас никому не звонила.
– Ладно. Вы к нам заедете?…
Андрей звякнул в двери Ксении Петровны очень коротко и деликатно – а ну, как Анна К. еще почивают. Ксения Петровна глянула в щелку, откинула цепочку. Ему не нравилась местная привычка пользоваться цепочками, но сейчас это его успокоило.
– Аня, выйди, это Андрей.
Анна К. вышла из маленькой комнаты. Одета она была явно в вещи сынка Ксении Петровны – серую футболку и треники с лампасами. Волосы забрала в хвост на затылке.
Она остановилась в дверях комнатки, не желая приближаться.
– Здравствуйте, Андрей. Как вы себя чувствуете?
– Со мной все в порядке. Ксения Петровна сказала, что я хочу показать вас ученым?
Она поджала губы и отвернулась.
– Интересный случай?
– Да. Очень интересный, – чуть злясь, согласился Андрей. – Вы сами знаете. Они могут что-то посоветовать. Когда вернется сын Ксении Петровны, отвезу вас в монастырь. Там вас уже, наверное, искать не станут.
– Ничего, пока можно у меня, – откликнулась Ксения Петровна из кухни, куда тактично удалилась в начале их беседы.
– Я на праздники отъеду в Москву навестить родителей, а вы, пожалуйста, не убегайте. Вас очень трудно ловить. Обещаете?
Андрей спустился к машине и отправился домой к главному. Рассказал, что нашел Анну К., но промолчал про экстрасенса с воришкой в качестве группы поддержки. Борода угощал чаем с прошлогодним вареньем, удивленно задирал седые брови.
– Да, ты репортаж-то сделай… Хорошо ты его назвал – Бомж-таун. «Нам пишут из Бомж-тауна», ага. Здорово… Срез общества. А, Маша, какой у меня орел работает?
– Да, женщины у нас на работе его статью каждый раз первую в газете ищут, – согласилась супруга, подливавшая чай.
«Она тоже по фамилии Борода?!» К вечеру Андрей отбыл рязанским экспрессом в Москву.
В область возвратился под взятым напрокат у матери зонтом, но, подходя к дому, закрыл его. Даже в безветрие облака разошлись. Из квартиры позвонил Ксении Петровне.
