Среда, озадаченная, заморгала.
Внизу, под диким цветением вестибюля, она очутилась в холодном, хорошо освещенном зале отправления перед посадочным тоннелем. Рыжеволосая женщина в какой-то вычурной сине-золотой униформе стояла у входа.
«Как необычно!» — подумала Среда.
— Вики Строуджер. — Она приподняла путеводитель. — Могу я пройти к своему месту?
Женщина искоса посмотрела на какой-то сопроводительный список.
— Да, мы ждем вас. — Она улыбнулась с профессиональной легкостью. — Вижу, у вас гид-компаньон. Хотите, я подкорректирую его для использования на корабле?
— Конечно. — Среда передала женщине мохнатого голубого надоеду. — Если не возражаете, хочу поинтересоваться: кто вы и что дальше?
— Хорошие вопросы, — проговорила женщина, поглаживая голову гида, пока тот дергался в подгонной загрузке. — Меня зовут Елена, я из офиса старшего стюарда. Если в дальнейшем возникнут вопросы, свободно обращайтесь в обслуживание номеров, чтобы вызвали меня. Мы вне расписания отправления в ближайшие пять с половиной часов, но большинство пассажиров уже на борту, который… А, привет! Мистер Хобсон? Вы раньше, чем обычно, сэр. Если вы подождете секундочку… Здесь, Виктория. Можете пройти к лифту, он доставит вас прямо на жилой уровень. У вас есть багаж? — Она изогнула бровь, когда Среда едва мотнула головой. — Все верно. Вы в «сибарит»-классе, четвертый ряд, коридор С. Там фабрикатор, который можно использовать для удовлетворения основных потребностей, и ряд бутиков на два уровня ниже и один коридор от вас, если позже захотите приобрести что-то дополнительно. Захотите что-нибудь узнать, спрашивайте меня. Всего хорошего.
Женщина вернулась к разговору с необычно ранним мистером Хобсоном, когда Среда возвращала говорливого, гида назад в карман. Покачала головой. Слишком много и чересчур быстро. Значит, на Земле есть фабрикаторы. Тогда это не задворки вроде Нового Дрездена или дома, и ей не придется целую неделю ночевать под открытым небом в подвале для беженцев. Путешествие может оказаться неплохим, особенно если Герман предоставит обычную детальную карту служебных объектов…
ИНТЕРЛЮДИЯ 2
Темный склад оборудования грузового отсека. Вытяжная труба кондиционера в виде буквы «J» обычно пахнет пакующей пеной и влагой. Сейчас это сточная канава силиконовой смазки и страха.
Тихий голос зачитывал список грехов:
— Позвольте мне перечислить. Вы наняли обычных головорезов, которые отследили ребенка до мертвой зоны, но потеряли ее внутри заброшенного жилого модуля. Она шла на сраную вечеринку, но никто даже не подумал проследить за ее друзьями, выяснить, где все проходит, и пойти туда. Другие ваши люди ликвидировали ее семью, тем оборвав все возможные ниточки и одновременно предупредив, что ее жизнь в опасности. Объясните мне, Франц, каким образом девятнадцатилетняя беженка сумела перехитрить пару даже пусть отдаленно напоминающих профессионалов гангстеров? И почему следы ее кожных отпечатков выявлены над внутренним аварийным шлюзом, ведущим в разгерметизированный отсек?
Пауза.
— Понимаете ли вы, какая хрень случилась? Длительная пауза.
— Бандиты отслеживали беженку непосредственно через ее интерфейс-кольца, но она оказалась очень опытной. Я ожидал, что это будет прямонаправленный след — и конец. Когда она отключила…
U. Поршия Хойст вздохнула.
— Дайте свет, Джамиль. Внутренности служебного отсека осветились.
— Вы убьете меня? — спросил Франц. Он выглядел несколько встревоженным, словно набирался мужества для предстоящей стоматологической процедуры.
Выбор небольшой. Охранник Поршии Маркс основательно потрудился, привязав его к двум анкерным балкам.
— Не исключено. — Поршия рассматривала его, задумчиво постукивая кончиком пера по зубам. Она прищурилась. — В нашей организации существует культ неприемлемости слабости.
Франц открыл рот, будто пытался что-то произнести, затем медленно закрыл. На его лбу выступили капельки пота. Становясь все больше, подметила Поршия, они не падают, а удерживаются поверхностным натяжением, не в силах скатиться при малой гравитации в тысячные g.
— Что вы сделали потом? — спросила она почти дружелюбно.
— Ну, я заключил, что она сбежала. Или под защиту властей, или куда-то за пределы хаба. Поэтому я послал Барра, Самова и Кергелена занять места на ближайших отбывающих к другим хабам шаттлах с приказом проведения всей необходимой рутины в случае ее обнаружения, а я сам и Эрика направились к местному полицейскому участку, чтобы с помощью марионеток проникнуть в их жилье, если она вернется домой. Поскольку мы имеем во всей системе только один-единственный комплект для марионетизации… — Его голос увял.
— Какие еще вы использовали ресурсы? Вы лишь накрыли три челнока, по одному пальцу на каждый. Не маловато? — Ее голос стал почти вежливым.
— Я был полностью связан. — Голос Франца стал напряженным. — У меня только шесть резидентов, включая меня! Этого отнюдь не достаточно для поддержки двадцати четырех умножить на семь хвостов на одного индивидуума, значительно меньше, чем необходимо для проведения полного прорыва или зачистки. Почему, вы думаете, мне пришлось привлекать наемные силы, вместо использования должным образом запрограммированных марионеток? Я в течение многих месяцев требовал пополнить резерв, но все что получил — лишь приказы лучше использовать собственные ресурсы да десятипроцентное сокращение бюджета. Теперь ваша группа… — Он опять смолк.
— Ваши требования. Были ли они официально заявлены?
— Да. — Он осторожно рассматривал ее, не понимая, куда ведет эта цепь выяснений.
Женщина, глядя на него, наблюдающего за ней, размышляла. Франц был резидентом на станции «Центрис», стоящим в стороне от операции U.Ванневара Скотта и тем не менее автоматически подозреваемый. Но он также был и единственным руководителем в целой системе, комплексе орбитальных хабов, вращающихся в аккреционном поясе вокруг красного карлика в сердце Септагона «В». Прежде всего, вообще большая удача, что ему удалось направить свою команду в нужный хаб. Если он говорил правду, вывешенный сушиться с шестью штатными единицами персонала, чтобы связать триста миллионов человек, разбросанных по почти пятистам орбитальным местам проживания и неисчисляемым мелким станциям и кораблям, то явно испытывал жажду поддержки. В то время как Скотт вливал фонды в центральные тайные группы, сующие нос в дела его противников в Директорате.
Поршия заявила:
— Я расследую это, вы знаете.
Франц решительно глядел на нее, даже не удостаивая вниманием Маркса. Хотя Маркс именно тот, кто проткнет ему позвоночник, если дойдет до этого, или даже убьет его, просто лишив воспоминаний, оставляя высушенным ничто.
— Ваша команда докладывала о потерянном конце? Теперь выражение его лица изменилось: раздражение, даже искра открытого мятежа.
