Грейс рассмеялась.
— А теперь подойдем к Эдмунду и его новобрачной, — предложил Перри.
Новая графиня Эмберли протянула навстречу руки.
— Я так польщена, что вы приехали, Грейс. Вы не очень устали? Наверное, тяжело было так долго стоять на ногах.
Грейс взяла ее руки в свои.
— Вы чудесно выглядите, Александра. Я, конечно, всплакнула в церкви, как и все женщины… кроме вас. Чувствую я себя прекрасно, спасибо за внимание. Графиня сияющим взглядом окинула своего мужа, который разговаривал с Перри.
— Сэр Перигрин обещал Эдмунду, что пришлет кого-нибудь с известием, когда настанет ваше время. И муж немедленно отправится к нему, чтобы вместе шагать из угла в угол. Я не приеду. Вам будет не до светских бесед. — Она рассмеялась и сжала руки Грейс. — Но я непременно появлюсь, как только можно будет навестить вас и порадоваться на ваше дитя. Вы не трусите?
— Мы оба трусим, — улыбнулась Грейс. — Я рада, что погода вам нынче благоприятствовала. И рада, что вы решили устроить свадьбу здесь. Обе мисс Стэнхоп положительно готовы были следовать за вами, если бы вы уехали в Лондон или Йоркшир.
— Папа предпочел бы церковь Святого Георгия в Лондоне, но Эдмунд и я так решили. Здесь мы особенно близко узнали друг друга, здесь нам хочется жить, всегда, пусть я и приехала сюда впервые всего несколько месяцев назад. Значит, и обвенчаться лучше всего было здесь. Меня окружают друзья, а раньше друзей у меня не было. Вы должны понять, что я имею в виду, Грейс.
— О да. Это совершенно особый уголок земли. Нам с вами повезло, что наши мужья живут именно здесь.
— Наши мужья, — произнесла Александра. — Как это странно звучит — и вместе с тем так приятно!
Она снова с любовью посмотрела на графа, и тот сразу подошел.
— Леди Лэмпмен, — сказал он, — я должен особенно поблагодарить вас за то, что вы приехали на нашу свадьбу. В ней чего-то очень не хватало бы без моего стариннейшего друга, хоть он и впутывал меня раньше в невероятные передряги. Но я уверен, что Перри не приехал бы, оставив вас одну дома. Извините, я вынужден намекнуть на ваши… э-э… особые обстоятельства, но считаю долгом заявить, что ваш приезд сюда по такой дороге — настоящий героизм.
— Ты просто не знаешь Грейс, — улыбнулся Перигрин. — Я вынужден был заказать новые замки на все сараи в саду, в которых хранится инструмент, чтобы она не прокрадывалась туда по ночам и не разбивала новые клумбы. Во время наших с ней прогулок я привязываю ее к себе за руку, чтобы она не убегала вперед. Перед тобой человек, который совершенно изнемог в попытках уследить за… мм… беременной женой.
— Перри, — только и сказала Грейс, и все четверо рассмеялись.
— Как бы там ни было, мы очень рады видеть вас у себя, леди Лэмпмен, — повторил Эдмунд. — Правда, Алекс?
Перигрин взял Грейс под руку и улыбнулся ей, едва граф и его жена отошли к другим гостям принимать поздравления. Глаза Грейс лихорадочно блестели, на щеках выступил яркий румянец. Она явно устала.
— Я попрошу, чтобы подали нашу карету, — сказал Перри. — И пожалуйста, не спорь со мной, Грейс. Ты утомлена, а я намерен играть роль тирана до конца. К тому же моя дочь скоро проснется и примется за свои танцевальные экзерсисы. Может, она уже принялась за дело?
— Мне кажется, она наготове, — ответила Грейс. — И я намерена сыграть покорную жену. Должна признаться, что очень устала. Но зачем тебе уезжать так рано? Боюсь, что отравляю тебе все удовольствие.
— Надеюсь, ты догадываешься, что я в ближайшие недели тоже жду ребенка. Тебе никто не сообщил об этом? Я чувствую сильное возбуждение, тревогу, беспокойство, усталость. Нет-нет, не смотри на меня так недоверчиво. Я вовсе не шучу. Никогда еще я не был столь серьезен.
Глава 16
В карете по пути домой Перигрин не мог прижать ее потеснее к себе, как сделал это в день памятной поездки на Рождество. Но сидя рядом с Грейс, уложил ее голову на свое плечо и чувствовал, что она очень, очень устала. Наверное, все-таки не стоило разрешать ей присутствовать на свадьбе.
— Я рада, что мы съездили к ним, Перри, — сказала вдруг Грейс, словно прочитав его мысли. — Это было восхитительно, правда?
— Да, — согласился он и спросил обеспокоенно: — Ты сносно себя чувствуешь?
— Я считаю, что они будут счастливы.
— Ты так считаешь?
Мало-помалу Грейс расслабилась, дыхание ее стало глубоким и ровным.
Перигрин подумал о собственной свадьбе, которая состоялась в той же самой церкви. Бог мой, он женат уже два с лишним года! Немыслимо! И свадьба, и предшествующие ей недели казались теперь событиями какой-то другой жизни. Трудно поверить, что беременная жена, дремлющая сейчас в его объятиях, и есть та самая уравновешенная и полная достоинства сестра священника, на которой он женился, чтобы избавить гордую женщину от унизительной необходимости подыскивать себе занятие ради хлеба насущного.
Тогда Перри просто заботился о ней. Во всяком случае, думал, что дело обстоит именно так. Казалось, это так просто: жениться и создать ей нормальные условия существования на всю оставшуюся жизнь. Даже после того как Грейс поведала ему свою историю, он продолжал считать, что все просто. Однако брак оказался самым трудным делом в его жизни. Жена стала ему дороже всего на свете. Но и любовь заключала в себе свои сложности, свои сомнения, страхи и неудовлетворенность.
Как бы то ни было, но за два с лишним года они достигли определенной гармонии и взаимного согласия. Возможно, и любви. Во всяком случае, с его стороны. Однако Перри не может быть уверен, что такое положение сохранится навсегда. Брак — это живые, динамичные отношения, и чтобы сохранить их, они должны развиваться. Нужно хотеть счастья — только тогда ты, возможно, его достигнешь. Примерно так он высказался в разговоре с женой об Эдмунде и Александре. Но это относится также к нему и Грейс и вообще к любой супружеской паре…
Карета дернулась, останавливаясь.
— Ох, — только и успела произнести Грейс, прежде чем Перри поцеловал ее. — Ох, — повторила она. — Перри, я так навалилась на тебя, а у тебя даже нет под спиной подушки. Ты, наверное, измучился.
— Не то слово, у меня все косточки болят. Я превратился в собственную тень, — со смехом ответил он. — Я говорил сегодня Эдмунду, что буду без памяти рад, когда твоя дочь наконец явится на свет Божий. Тогда я, может, сумею привести себя в прежнее состояние.
— Глупости! — возразила Грейс. — Я уверена, что твой сын сам выберет удобное для себя время появления. Чего ему спешить, если папочка так удобно устроил в своих объятиях и его, и маменьку?
— Ты хочешь, чтобы я вытолкал вас из кареты?
— Нет уж, благодарю! Слуги подумают, что мы поссорились. Будь любезен, выходи первым, Перри, и подай мне руку, как подобает джентльмену, которым ты себя воображаешь.
