– Случилось это четыре года тому назад, – как во снепродолжала она, не в силах думать ни о чем другом. – На следующий же деньпосле их отъезда. Он расправился с ними в номере мотеля в Лафейетте, перетащилтела в машину и отвез на болота. Машина затонула, наполнилась водой. Если они ипришли в себя, то сразу же захлебнулись. Сейчас от них уже ничего не осталось.
– Какой ужас! – прошептал я.
– И все это время, – продолжала Меррик, – ячувствовала себя очень виноватой за то, что ревновала к собственной сестре. Мнебыло обидно, что Холодная Сандра забрала с собой Медовую Каплю, а меняоставила. Я терзалась чувством вины и ревностью. Медовая Капля на Солнце быламоей старшей сестрой. Ей тогда исполнилось шестнадцать, и она, как говорилаХолодная Сандра, «не причиняла хлопот». А я была еще слишком мала. ХолоднаяСандра обещала вскоре за мной вернуться.
Меррик на секунду закрыла глаза и глубоко вздохнула.
– Где она сейчас? – спросил я.
Эрон дал мне понять, что пока не готов к такому откровению,но я чувствовал, что должен задать ей этот вопрос.
Несколько бесконечно долгих минут она молчала, глядя вникуда и дрожа всем телом, а потом наконец произнесла:
– Она ушла.
– Но как ей удалось сюда проникнуть? – не унимался я.
Мэри и Эрон укоризненно покачали головами.
– Дэвид, позволь ей успокоиться, – вежливо попросилЭрон.
Однако я не желал прекращать расспросы. Мне нужно былознать.
И снова вместо ответа последовала длинная пауза. ПотомМеррик вздохнула и отвернулась.
– Как ей удалось сюда проникнуть? – повторил я.
Личико Меррик сморщилось, и она тихонько заплакала.
– Прошу вас, сэр, – взмолилась Мэри, – оставьтесейчас девочку в покое.
– Меррик, как здесь появилась Медовая Капля наСолнце? – продолжал упорствовать я. – Ты знала, что она рвется сюда?
Мэри встала по левую руку от Меррик и принялась сверлитьменя сердитым взглядом. Но я упорно смотрел только на дрожавшую девочку и тихо,но твердо спросил:
– Это ты попросила ее прийти?
– Нет, мистер Тальбот, – едва слышно ответила онаусталым голосом. – Я обращалась к Большой Нанэнн. Взывала к ее духу, покаон еще достаточно близко от земли, чтобы меня услышать. И Большая Нанэннприслала ее, чтобы она мне все рассказала. Теперь Большая Нанэнн позаботится оних обеих.
– Понятно.
– Вы знаете, что я сделала, – продолжаладевочка. – Я обратилась к духу той, что недавно умерла. Я позвала душу, неуспевшую пока отдалиться, и попросила ее о помощи, а получила Медовую Каплю –гораздо больше того, о чем просила. Так иногда случается, мистер Тальбот. Когдаобращаешься к les mystиres, не всегда знаешь, каков будет ответ.
– Понимаю, – отозвался я. – Ты помнишь все, чтослучилось?
– Да, – ответила она. – И нет. Я помню, но далеконе все, что происходило, пока она была во мне, – так, какие-то отрывки.Помню, как вы меня трясли, помню, что все осознавала...
– А что ты чувствуешь теперь, Меррик?
– Мне немного страшно, – ответила она. – Оченьжаль, что она вас поранила.
– Дорогая, ради всего святого, не думай обо мне, –ответил я. – Меня волнует только твое благополучие.
– Я знаю, мистер Тальбот, и если это вас хоть немногоутешит, то верьте, что Джошуа после смерти ушел к Свету. Он не испытывал к вамненависти, когда падал с горы. Медовая Капля все придумала.
Меня как громом поразило. Я почувствовал внезапное смущениеМэри, увидел, что Эрон тоже удивлен.
– Я уверена в этом, – продолжала Меррик. – Джошуасейчас на Небесах. Медовая Капля просто прочитала ваши мысли.
Я не нашелся что ответить. Рискуя навлечь на себя еще большеподозрений со стороны бдительной Мэри, я наклонился и поцеловал Меррик в щеку.
– Дурной сон закончился, – сказала девочка. – Яосвободилась от всех кошмаров. Теперь я свободна и могу начать с начала.
Так начался наш долгий путь с Меррик.
Глава 10
Нелегко мне далась эта история, которую я поведал Луи, ктому же она не была закончена. Мне предстояло рассказать еще о многом.
Но я замолк, словно очнувшись и впервые осознав, что сижу вгостиной напротив Луи, внимательно ловящего каждое мое слово. Меня охватилпокой и в то же время чувство тяжкой вины. Я потянулся и почувствовал, как потелу разливается вампирская сила.
Мы сидели и смотрели друг на друга – два крепкихздравомыслящих существа, удобно устроившиеся в уютной гостиной, мягкоосвещенной лампами под стеклянными абажурами.
Впервые с момента начала рассказа я обратил внимание нависевшие на стенах комнаты картины. Это были сплошь шедевры импрессионизмачудесной колористики, давным-давно собранные Луи. Когда-то картины украшалинебольшой дом в престижной части города, где Луи жил до пожара, устроенногоЛестатом После примирения Лестат уговорил Луи переехать сюда, к нему.
Я взглянул на картину кисти Моне, к которой давно успелприглядеться и потому в последнее время практически ее не замечал. На полотне,наполненном солнечным светом и зеленью, была изображена женщина за рукоделием,сидящая у окна, под сенью комнатных растений. Написанная выпуклыми мазкамикартина, как и большинство работ импрессионистов, отличалась глубиной мысли,рациональностью и в то же время была удивительно домашней. Ее, если так можновыразиться, здоровая обыденность успокоила мое страдающее сердце.
Здесь, на Рю-Рояль, я хотел ощущать именно обыденность нашейжизни, мечтал обрести душевный покой, хотя, конечно, понимал, что этонедостижимо.
Моя душа была истерзана оттого, что пришлось возвратиться вте времена, когда я был обыкновенным живым смертным и воспринимал влажныежаркие дни Нового Орлеана как само собой разумеющееся, когда я считался, и поправу, надежным, верным другом Меррик – хотя Медовая Капля на Солнце быладругого мнения, – когда рядом был мальчик по имени Джошуа, жившиймного-много лет тому назад.
Что касается Джошуа, ни Эрон, ни Мэри не обмолвились о немни словом. Но я понимал, что отныне их отношение ко мне уже не будет прежним.Ведь Джошуа был слишком юн, а я слишком стар для каких-либо отношений. Ужепосле смерти Джошуа я признался старшинам в своем грехе, откровенно поведав онескольких ночах любви, проведенных рядом с этим мальчиком. Старшины осудилименя и велели впредь не позволять себе подобного.
