Париж ко времени приезда туда Кроули в конце 1902 года был живым и энергичным городом. Наступил модерн, «прекрасная эпоха», художественная жизнь кипела. Клайв Белл в своих мемуарах писал о Париже начала века как о городе кафе-шантанов, баров и бистро, мюзик-холлов и борделей, городе «омнибусов, жёлтых фиакров и водителей в сияющих белых цилиндрах… городе хорошей жизни и низких цен». В этот свой визит Кроули остался в Париже до марта 1903 года, но ещё много лет он был частым гостем в этом городе.
Артистический мир, где Кроули предстояло вращаться и куда ввёл его Джеральд Келли, доставлял ему большое удовольствие. Здесь он с готовностью присоединился к тем многочисленным эксцентричным оригиналам, которые потакали своим желаниям, подражая артистическим прожигателям жизни. В Англии, как утверждал Кроули, любая «искра индивидуальности рассматривалась как нарушение приличий», тогда как во Франции проявления индивидуальности поощрялись, художники и мыслители становились объектами всеобщего признания, уважения, даже благоговения.
Келли, способный, образованный и обаятельный молодой человек, к этому времени прожил в Париже уже около года и как художник быстро приобретал известность. Считаясь своим в интеллектуальных кругах, он был знаком со старшими импрессионистами Клодом Моне и Эдгаром Дега, скульпторами Огюстом Роденом и Аристидом Майолем и являлся близким другом писателя Марселя Швоба. Он писал портреты за довольно большие деньги, пополнял свой доход при помощи пейзажей, а его первые картины были выставлены на осеннем Салоне 1902 года. Это были портреты его сестры Роуз, гостившей у него несколько месяцев.
Подобно Кроули, Келли был любителем женщин. Он регулярно влюблялся и разочаровывался, а однажды едва не женился на женщине по имени Сибил Мегинс или, по версии некоторых, Маггинс. Одна из двух сестёр Келли, возможно Роуз, спешно приехала в Париж, чтобы огласить семейный ультиматум: если Келли женится, семья перестанет помогать ему деньгами. Однако к моменту приезда сестры женщина успела утомить Келли, и он pa- j зорвал помолвку. Весьма вероятно, что временами одна и та же женщина бывала любовницей как Келли, так и Кроули, возможны также единичные случаи гомосексуальных сношений между ними. Иногда в письмах к Келли Кроули подписывался именем Мод.
При посредничестве Келли Кроули познакомился с Роденом, придя в мастерскую старого скульптора. В это время Родена активно критиковали в прессе за статую французского писателя Оноре де Бальзака. Кроули не разделял эту критику и посвятил скульптуре сонет. Роден, которому приятна была похвала молодого человека,
предложил Кроули написать по стихотворению в честь каждой из его лучших скульптур. Кроули, польщённый и полный желания отблагодарить скульптора за такую честь, написал несколько стихотворений, которые впоследствии были опубликованы под заголовком «Роден в стихах» и проиллюстрированы литографиями, сделанными самим скульптором.
Ещё одним человеком, с которым Кроули познакомился благодаря Келли, был Марсель Швоб. Знаменитый эссеист и учёный, Швоб жил в роскошно обставленной квартире на острове Сен-Луи со своей женой слугой-китайцем. Жизнь Швоба была нелёгкой. Общество периодически травило его. Он становился объектом антисемитских выпадов, был женат на Маргерит Морено, которая в прошлом была актрисой, кроме того, говорили, что он спит со своим слугой-китайцем. Несмотря на своё положение, близкое к положению изгоя, Швоб устраивал у себя дома литературные вечера. Именно там Кроули свёл знакомство с несколькими писателями. Одним из них был Арнольд Беннет.
Беннет, которому ко времени их знакомства было немного за тридцать и который именовал себя в это время Енохом Арнольдом Беннетом, опубликовал свой первый значительный роман под названием «Анна пяти городов» в 1902 году. Он переехал в Париж и снимал квартиру по адресу: улица Калэ, 4, на Монмартре. Это был неуклюжий, иногда грубоватый человек, и Кроули заметил, что он «чувствовал себя неловко, оказавшись в Париже, в обществе воспитанных и образованных людей», однако, добавляет Кроули, «он был очень польщён той щедрой долей уважения, которой дарили его все окружающие только за то, что он был романистом. Его манера говорить и его внешность не возбуждали никаких насмешек в литературных кругах Парижа». Они стали хорошими знакомыми, и Кроули не отказал себе в удовольствии продемонстрировать Беннету вкус к хорошей жизни, которую тот, как состоятельный писатель, мог себе позволить.
Один пример благородства Кроули был записан обоими — как им самим, так и Беннетом — в их дневниках за апрель 1904 года. Кроули пригласил романиста на обед в «Пайяр». Этот небольшой и скромный на вид ресторан считался одним из лучших в Париже. Кроули заметил, как его гость «был абсолютно сражён почтительным обращением метрдотеля, который оченьхорошо меня знал, а его изумление от той роскошной обстановки, в которую он попал, было по-детски очаровательным». Кроули обратил внимание и на то, как «особый говор Беннета» — Бен-нет был родом из Стаффордшира и ещё не избавился от своего северного акцента — «сделал его английскую речь восхитительно косноязычной». Что касается записи в дневнике Беннета, то она гласит: «В ответ на телеграмму я отправился пообедать с Алистером Кроули… На Востоке он был произведён в «ханы», поэтому на нём был красный жилет, тяжёлый от украшений, а на руке красовалось самое большое кольцо, которое мне доводилось видеть. Мне понравилось, как он выглядел. Он сказал, что некие специалисты, изучающие человеческий мозг, сообщили ему, что качество мозга определяется не количеством фактов и идей, хранящихся в нём, а числом связей и соотношений, установленных в мозгу между этими фактами и идеями. Я сказал: "Конечно"». Кроули со своими яркими жилетами и экстравагантно крупным кольцом произвёл на Беннета такое сильное впечатление, что романист написал о нём в воспоминаниях о Париже под названием «Парижские ночи», где Кроули присутствует под именем Махатмы.
Кроули был частым гостем ресторана «Пайяр». Однажды он привёл туда Клайва Белла, но тот не был подобающе одет. Кроули это не остановило. После того как им указали столик, Кроули тотчас пошёл к метрдотелю и сказал ему, что Белл является русским князем. После этого никто не обратил внимания на одежду Белла. Впоследствии Белл вспоминал, что, когда они вышли из ресторана, Кроули, как это было для него характерно, предположил, что с них взяли втридорога.
Ещё одним из любимых мест Кроули был ресторан «Белая кошка» на улице Одессы. Над рестораном располагалась небольшая комната, где собиралась «интернациональная компания писателей, художников, скульпторов, студентов и их друзей», большинство которой составляли выходцы из Великобритании и Америки. Обед здесь всегда стоил два с половиной франка. Во вступлении к «Подснежникам из сада викария», книге, которую Кроули написал в 1904 году, он называет этот ресторан «У рыжей собаки», а себя и Келли обозначает как «D— и L—, первый — поэт и философ, второй — художник и, боюсь, что педераст. Близнецы по образу мысли, эти двое были непобедимы в спорах и в совершенстве владели каждый своим искусством… Их боялись, поскольку один из них слыл шарлатаном, но никогда в отношениях между мужчинами не бывало столько доброжелательности, столько братских чувств. Связанные взаимным уважением, даже тогда, когда их мнения расходились… они представляли собой пару, исполненную такого благородства и такой гармонии, каких, вероятно, ещё не знал мир». Замечание Кроули о том, что Келли был педерастом, каковым он почти наверняка не являлся, намекает, тем не менее, на интимные отношения между ними.
