Наконец Джессика вышла из лодочного сарая. Дверь с треском захлопнулась. Девушка пошла к ним, держа руки в карманах. Таро прикрыл ее зонтом, оставив Криса мокнуть под дождем.
— Ну? — спросил Крис.
— Он кому-то позвонил.
— Нет, — ответила она, покачав головой. — Думаю, это был мужчина… А еще… они говорили шесть-семь минут.
— Чтобы я не беспокоилась. Обо всем позаботятся.
— Давай послушаем.
Джессика пошарила за спиной и вытащила из заднего кармана тонкий цифровой диктофон. Серебряный «шарп» размером с плитку шоколада. Он стоил еще двадцать пять тысяч ее кровных иен. Крис полагал, что диктофон гарантирует их безопасность. Также он считал, что, помимо отрезанного пальца, лучшим способом заставить Одзава поверить Джессике было дать ему телефон. Это должно было убедить якудза, что девушка в отчаянии. Какой уважающий себя похититель предоставит похищенному шанс сделать телефонный звонок? Ведь это крайне рискованно: Одзава мог позвонить любому и сообщить все что угодно. Но это был риск, на который Крис готов был пойти. Кому на самом деле мог он позвонить? Что мог сказать? Он ведь ничего не знал. Тем более что у Криса была возможность прослушать разговор..
Джессика приставила диктофон к уху Таро и нажала кнопку.
Крис услышал, как Одзава проскрипел: «Моси-моси», — выражение, которое японцы используют в значении «алло». Больше ничего не было слышно.
Таро стоял, задрав голову и закрыв глаза.
Спустя семь минут он открыл глаза. И посмотрел на Криса.
— Ты был прав, — сказал Таро.
— Он приказал им заплатить.
24
В половине восьмого утра, в час пик, Сато стоял на платформе Кольцевой линии на вокзале Осака. Он был одет как конторский служащий. Синий костюм из полиэстера дешевый галстук с серебряным зажимом, помятые туфли, чемоданчик-дипломат. Даже причесан он был в традиционном стиле «семь к трем»: семь десятых справа от пробора три десятых — слева.
Он чувствовал себя полным идиотом.
Мимо сновали люди, одетые точно так же, как он. С напряженными лицами, без тени улыбки, они медленно двигались в толпе. Стоило Сато взглянуть на них, и тут же он представил себе, как проходит их день. Кофе и сигареты на завтрак. Час на ногах в пригородной электричке. Потом работа, двенадцать часов лицезрения менеджеров в форменной одежде и размышления о том, когда нахлынет волна очередной реструктуризации компании.
Зомби с домашним ланчем в пластиковых контейнерах и грошовыми контрактами в кожаных кейсах.
А в кейсе Сато лежало шестьсот миллионов иен.
Вчера куми-тё[34]Танака вызвал его в свой офис. Там присутствовал и сайко комон Кавагути. Правая рука ойабуна. За все годы Сато впервые увидел его. Он ничего не говорил, просто смотрел на него, и тогда Сато подумал «Черт, вот оно, началось!» Но произошло следующее. Танака объявил: «Утром у меня был телефонный разговор» — и нажал кнопку магнитофона, прикрепленного к телефону. Сато услышал, как Танака произнес «Моси-моси», — а потом незнакомый мужской голос на другом конце провода попросил позвать ойабуна Одзава. Сато услышал, как Танака ответил, что ойабун сегодня утром занят. На что мужчина ответил: «Вы правы. Он занят. Он связан по рукам и ногам, если точнее. Вы не согласны?» Танака сказал-«Не уверен, что правильно вас понял». Тогда тот парень посоветовал: «Взгляните еще раз на видеозапись, которую вы получили вчера. Освежите память. Я перезвоню». Потом раздался щелчок, и на том конце повесили трубку.
Сато спросил Танака «Что за видеозапись?» Танака, сидевший за письменным столом, странно взглянул на него и, кивнув на телевизор и видеомагнитофон в углу, приказал: «Посмотри сам».
Сато взял дистанционное управление и нажал кнопку «Play». Телеэкран вспыхнул и ожил, и на нем появилось изображение человека, прислоненного к грязной дощатой стене. Это был Одзава На нем был тот же костюм медсестры, который Сато уже видел на пленке из любовного отеля. Старик выглядел просто ужасно. Грязные волосы, уродливая рана на лбу размером с монету достоинством в пятьсот иен. Рот и глаза заложника были залеплены пленкой. Засохшая слюна на щетине. Из ушей свисали черные провода Сато сначала не мог понять, для чего это, а потом внезапно сообразил: наушники.
Танака спросил:
— Он выглядел так же, когда ты его видел?
Сато кивнул, не сводя глаз с экрана.
— В той же самой одежде. Но смотрелся он намного лучше. Эта щетина… И у него не было раны на голове. — Одзава на экране застонал и начал заваливаться на бок. Сато спросил: — Это все?
— Нет, его сняли еще в паре-тройке поз.
Поз оказалось три. Следующая сцена показывала Одзава крупным планом. Рука в черной перчатке кормила его из миски чем-то похожим на карри. У старика был испачкан этой гадостью весь подбородок. В следующем кадре пленник слизывал капли воды со дна миски. Последний кусок начался как крупный план: голова Одзава, обмотанная полотенцем, с марлевой повязкой на лице. Потом камера отдалилась, и стало видно, что Одзава гадит. Совершенно голый, сидит на корточках над очком, а два мужика, все в черном — лыжные маски, солнечные очки, пончо, перчатки, ботинки — держат его под руки. Когда тот кончил, один из мужиков исчез с экрана, а потом возвратился со шлангом, из которого била вода. Он встал за спиной Одзава и начал поливать ему зад, при этом брызги воды разлетелись во все стороны и попали даже на линзу видеокамеры. Потом изображение поблекло, и экран погас.
— Романо, — прошептал Сато. — Шлюха. — А эти мужики в черном были с ней в любовном отеле. Я видел только одного из них, но уверен, что их было двое.
Танака кивнул и зажег сигарету. Кавагути молчал. От этого Сато начал дергаться. Танака снова нажал кнопку магнитофона.
— А вот этот звонок был десять минут назад.
Вот что услышал Сато:
ТАНАКА. Алло?
НЕЗНАКОМЕЦ. Ну?
ТАНАКА. Да, я освежил память.
НЕЗНАКОМЕЦ. Отлично. У меня к вам деловое предложение.
ТАНАКА. Слушаю.
НЕЗНАКОМЕЦ. Вы можете получить копии видеозаписи и вернуть своего ойабуна за шестьсот миллионов иен.
ТАНАКА. Шестьсот миллионов.
НЕЗНАКОМЕЦ. Правильно. Мы хотели попросить десять миллионов долларов, но — вы видели: заложник в плачевном состоянии. Мы не думаем, что он стоит больше шести.
ТАНАКА. А если мы откажемся?
НЕЗНАКОМЕЦ. Тогда вы можете вернуть его бесплатно. Но копии записи будут разосланы во все информационные службы страны. Не говоря о каждой… организации. Полагаю, что на этих картинках он вполне узнаваем, а?
