Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
В самом деле, это было необъяснимо. Мария умерла в начале апреля, когда ее сыну было полтора года. Семья вернулась в родительскую квартиру, в Кривоколенный переулок, до церкви было рукой подать – десять минут пешком. Что помешало молодой матери окрестить второго сына, как и первого?
«Может быть, перенесенное горе начисто уничтожило ее религиозность, – предположила Александра. – Так случается иногда, а как оборотная сторона этой медали – сумасшедшая религиозность. Может быть, как ни ужасно это звучит, второй сын уже не имел для нее такого значения, как первый… Может быть, она слишком много любви и надежд вложила в первого ребенка и удар был так силен, что второму уже ничего не досталось… Не случайно ведь на барельефе изображена Мария, у которой на руках нет младенца!»
Уже во второй больнице, куда она дозвонилась, ей дали нужную справку.
– К Гдынскому? – осведомился женский голос в трубке. – Он только что поступил, состояние тяжелое. Конечно, нельзя.
– Он в сознании? – с надеждой спросила Александра.
– Таких сведений у меня нет. Если хотите, приезжайте завтра в первой половине дня, поговорите с завотделением. Или в часы посещений…
Памятуя свой недавний опыт, связанный с посещением больных – Альбины и отца, – Александра поблагодарила и отложила замолчавшую трубку. «Бесполезно туда ехать сейчас, тем более он первый день в больнице. Сегодня воскресенье, и наверняка там только дежурный врач… Со мной и говорить никто не будет. Дай бог, чтобы завтра ему стало лучше!»
Она расчистила стол и приготовила его для работы, расставив и разложив на краю, покрытом клеенкой, бутылки с растворителями, пачку ваты, ведерко для использованных комков. На мольберте уже неделю ждала своей очереди картина, взятая на реставрацию. Принимаясь снимать толстый старый слой лака, от которого картина превратилась в черно-бурое маловразумительное месиво, художница в сотый раз спросила себя, таким ли когда-то ей представлялась своя жизнь в искусстве.
«Чужие картины, большей частью малозначимые, безымянные, и только… И никогда, смывая старый лак, я не ожидаю встретить под ним нечто удивительное, что тронет сердце, поразит воображение. Куда чаще потрясения меня ждут, когда я имею дело с историями хозяев картин. Вот где настоящие интриги, опасности, тайны, которые предстоит вызволить из-под наслоений лжи, умолчаний, взаимных счетов…»
Чтобы взять зазвонивший телефон, ей пришлось сорвать с правой руки запачканную поплывшим лаком перчатку. Звонил Игорь.
– Сдала? – осведомился он первым делом.
Александра не сразу поняла его вопрос – сама по себе ниша ничуть ее не занимала, и она о ней мало думала. Услышав после паузы утвердительный ответ, Игорь насторожился:
– А почему голос загробный? Ниша не понравилась? Вернуть захотели?
– Да заказчица ее даже не развернула, – вздохнула Александра. – Не беспокойся, не вернет. Ей все равно.
– Кто вас, женщин, поймет?! – игриво вопросил Игорь. – Вы сами себя не понимаете!
– На этот раз, напротив, все вполне ясно… – проговорила Александра. – И мотивы, по которым ниша была заказана, и мотивы, по которым она вдруг сделалась не нужна. Дело на редкость простое.
– И в чем же проблема?
– В наследстве.
Этот краткий ответ вполне устроил Игоря. Разом потеряв интерес к нише, он предложил сходить в ресторан, отметить удачную сдачу заказа.
– Так тебе никаких заработков не хватит, – иронично заметила женщина. – И потом, как это согласуется с твоим желанием вскоре венчаться? Пригласил бы лучше супругу, глядишь, помирились бы!
– Отлично согласуется! – возразил Игорь. – Кажется, все понятно, я собираюсь сделать серьезный шаг, чтобы сохранить семью… И понятно, что монахом-отшельником меня это не делает, я же не даю вечные обеты священства!
– Так-то оно так… – после паузы ответила Александра. – Но, знаешь, к мимолетным развлечениям я не расположена, а к серьезным отношениям, пусть даже с тобой, не готова. Увы…
Остаток разговора был скомкан. Наконец у нее не осталось сомнений, какие именно планы лелеял скульптор в ее отношении. Отложив замолчавшую трубку, она горько улыбнулась.
«Собственно, на что я могу рассчитывать? На какую большую любовь? Человек, по крайней мере, прямо говорит, что имеет намерение немного развлечься, без всяких обязательств. Да и нужны ли мне эти обязательства? Смогу ли я достойно на них ответить? Опыт двух браков показал, что я не могу свить гнездо, не в состоянии никого сделать счастливым. А может быть, я сама подсознательно искала в мужья людей талантливых, но несчастных, наделенных Божьими дарами, но обнесенных дарами простого человеческого счастья…»
Очередной звонок застал ее за расчисткой подписи художника. Это всегда был самый волнующий момент реставрации. Ей случалось слышать, как при отмывке безымянной картины из-под снятых слоев лака и грязи вдруг возникала подпись известного мастера… Она с досадой сорвала перчатку и взяла телефон.
Голос Нины художница рассчитывала услышать в последнюю очередь. После той внезапной вспышки ярости, которой завершилась их недавняя беседа, Александра полагала, что дальнейшее общение невозможно. Но Нина говорила спокойно, дружелюбно, как ни в чем не бывало:
– Добрый день! Я вас не разбудила?
– Да уж скоро вечер… – недоуменно ответила Александра.
– У вас, творческих людей, никогда нельзя знать, день на дворе или вечер! – засмеялась Нина. – Хорошо, что вы не спите. Я хотела спросить: удалось что-то узнать про Ивана? Вчера вы говорили, что пытаетесь его отыскать в Париже…
– Да, но…
Александра, замолчав на полуслове, медлила. Она никак не могла решить, стоит ли ей дальше откровенничать с кем-либо из этих «хищниц» – так она про себя называла Ирину с Ниной. И все же из этих двух женщин Нина вызывала у нее меньшие опасения и подозрения. «По крайней мере, она действительно та, за кого себя выдает, – сестра покойной супруги Гдынского!»
– Найти его в театре не удалось, – произнесла наконец Александра. – Он там никогда не работал.
– Вот ведь… – ахнула в трубку Нина. – Как это понимать?
– Не знаю. Иван сам вам говорил, что работает в этом театре, или вы узнали об этом со слов Ирины?
– Это как раз сказала Ирина… – протяжно, почти со стоном ответила женщина. – Я-то никогда конкретно не интересовалась его местом работы, потому что все равно не разбираюсь в этом. Если он и упоминал какой-то театр, у меня в одно ухо вошло, в другое вышло.
– Значит, Ирина лгала с самого начала, – с тяжелым сердцем признала Александра. – И с тех пор, как она появилась, все контакты с Иваном были прерваны… Это в самом деле может быть очень опасно!
– О чем я и говорила Виктору! – победоносно воскликнула Нина.
– Вот почему очень подозрительно, что она старается избавиться от вас накануне приезда этого самого Ивана… Кем бы он ни был! Ведь Виктор Андреевич в тяжелом состоянии, и не факт, что сможет узнать сына. А вы сразу разоблачите подделку.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
