Первая авиатрисса умерла в 1916 году, как говорили, от тифа. Её болезнь показалась многим слишком неожиданной и странной, а все чертежи нового самолёта загадочным образом пропали. Можно предполагать, что те, кто уже покушался на жизнь первой русской военной лётчицы и способного конструктора, всё же достигли своей цели.
Пример отважной авиатриссы Лидии Зверевой увлёк других русских женщин в небо. Диплом авиатриссы вскоре получила актриса Любовь Галанчикова, сумевшая установить всероссийский и мировой рекорды высоты полёта на аэроплане и ставшая первой русской лётчицей — испытателем самолётов. Стали лётчицами и прекрасно показали себя в небе русские женщины-пилоты Е. Шаховская, С. Долгорукая, Е. Антарова-Наумова. Некоторые из них принадлежали к известным русским фамилиям титулованного дворянства. После октябрьских событий 1917 года след многих первых русских авиатрисс теряется, а имена их упорно и преднамеренно долгие годы замалчивались. Так и осталась нераскрытой тайной гибель Зверевой, забыт и её новый самолёт, и судьбы первых русских женщин-пилотов.
Раскова, Осипенко и Гризодубова, подвига которых никто нисколько не хочет умалить, поднялись в небо на несколько десятилетий позже. И они не были первыми…
Коммерции советник (Пётр Арсеньевич Смирнов)
Все слышали выражение «перст судьбы» — он всегда безошибочно отыскивал в толпе того, кто нужен в данный момент, и сквозь любые преграды настойчиво двигал его к заветной цели. По меткому выражению американцев, эти люди «делали себя сами». Яркий пример — феномен одного из гениев русской коммерции, Петра Арсеньевича Смирнова.
ПЕРСТ СУДЬБЫ
Многим современникам Петра Арсеньевича казалось, что ему фантастически везёт. Людская молва создавала красивые легенды о происхождении огромных богатств Смирнова. Но это легенды и сказки. На самом деле его жизнь с малых лет была наполнена каждодневным, поистине каторжным трудом, чтобы потом, основываясь на точном расчёте, безошибочно поймать жар-птицу удачи и удержаться на гребне капризной волны коммерческого успеха.
Архива обширной семьи Смирновых не сохранилось — различные источники указывают противоречивые сведения о месте и времени рождения Петра Смирнова. По одним данным, он появился на свет в 1831 году в селе Потапово Ярославской губернии. По другим — родился в селе Каюрово, Мышкинского уезда той же губернии. После уничтожения церковных книг есть косвенные данные, свидетельствующие, что Пётр Арсеньевич родился в 1831 году в селе Потапово, в семье крепостного крестьянина. В те времена свято соблюдался прекрасный обычай: если Бог дал тебе благополучие в жизни, надо непременно пожертвовать на постройку церкви в родных местах. Смирнов пожертвовал пятьсот тысяч рублей и построил большой красивый храм в селе Потапово.
«Питейное дело» считалось у Смирновых семейным и потомственным. Отца и дядю Петра Арсеньевича помещик отпустил в Москву на оброк — тогда существовало крепостное право! — и служили они по «питейному делу» у купца Каргашкина. Когда Петру исполнилось десять лет, его тоже отправили в Белокаменную, где отец и дядя уже успешно управляли кабачком или винной лавкой. Мальчику была уготована участь работать на побегушках и упорно учиться коммерции. В России зарождался капитализм: кто имел деньги и хватку, старался открыть собственное дело. А какие деньги у Пети Смирнова? В отличие от многих «новых русских» он не держал воровского «общака», не крал из госказны и не сколачивал состояния на спекуляциях в период тотального дефицита. Пётр Арсеньевич был человеком очень предприимчивым, даже рисковым, но предельно порядочным и честным, а по натуре добрым, хотя не всегда выказывал это. Какой странный, загадочный человек, если сравнивать его с сегодняшними криминальными «водочными королями»!
К успеху вели упорный труд, нелёгкая учёба законам коммерции и широкое самообразование. И ещё помощь отца и дяди: постепенно Пётр Смирнов входил в дело и, познав его до тонкостей, понял — он сумеет достичь значительно большего, развернуться во всю русскую мощь и ширь!
КРУПНЕЙШИЙ В МИРЕ
В 1890 году, при поддержке родных, Пётр Смирнов открыл своё дело. Естественно, винное, но очень скромное: в нём было занято всего девять человек работников. По большому счёту этот год можно считать годом рождения отечественной ликёро-водочной промышленности и заводского производства вин.
Смирнов не зря упорно учился, долго планировал, прежде чем пуститься в бурные коммерческие волны, — он сделал то, до чего ранее просто никто не додумался: закупил оптом многие сорта хороших вин в Закавказье и за границей, в бочках привёз их в Москву и на своей маленькой фирме разлил в свои же фирменные бутылки. Появление вин Смирнова не прошло незамеченным на рынке — хорошее качество и умеренная цена быстро помогли им завоевать заслуженную популярность. Стало принято брать бутылочку «от Смирнова», а фирма Петра Арсеньевича начала быстро расти и крепнуть.
Теперь Смирнов решился рискнуть по крупному: он начал производство фирменного, хорошо очищенного белого крепкого столового вина, которое теперь привыкли именовать водкой, а если она связана с именем Петра Арсеньевича, то «смирновкой». Кстати, сам знаменитейший ликёро-водочный фабрикант и торговец винами всю жизнь был абсолютным трезвенником! И в расчётах на крупную прибыль никогда не делал основной ставки на водку! В его прейскурантах и коммерческих документах «столовое вино» значилось лишь под четвёртым сортом. Независимые эксперты относят американскую «Смирновскую» аж к двадцать первому сорту, если её сравнивать с «родной». Огромная заслуга Петра Арсеньевича, что он открыл и сделал доступными для широких слоёв населения России ранее неизвестные им прекрасные зарубежные и отечественные вина южных окраин империи и Закавказья. Этим его фирма завоевала небывалую популярность. На складах виноторговца и промышленника постоянно имелось более пятнадцати сортов заграничных белых, бургундских и рейнских вин, до десятка наименований хересов и мадеры, более десятка сортов шампанского, рома, коньяков, ликёров, не говоря уже о бессарабских, крымских, донских, кубанских и прочих нектарах из забродившего винограда. Пользуясь рецептами русской старины и новейшими достижениями западных виноделов, Смирнов стал вводить в широкий обиход всевозможные сладкие наливки и настойки, быстро приобретшие широкую популярность и приносившие немалые доходы. Малиновые, шоколадные, ореховые, смородиновые, абрикосовые и другие настойки и наливки в фирменных бутылках и графинах с красивыми этикетками, отменного вкуса и качества, а главное — по доступной цене!
Прошло десять — пятнадцать лет, и Товарищество Смирнова превратилось в огромный концерн! Товарищество уже давно было высочайше утверждено государем, на заводе Смирнова работали мощные паровые машины и широко использовалось бывшее тогда в диковинку электричество. Рабочие места постоянно благоустраивались, а продукция строго контролировалась на предмет качества. На концерн Смирнова работали несколько стеклоделательных заводов, выпускавших для него бутылки различной ёмкости и конфигурации, а также ряд типографий, печатавших этикетки. О размахе производства красноречиво свидетельствует такой факт: для доставки продукции ежедневно запрягались более сотни подвод ломовиков! В то время ни в одной стране мира ни одно винодельческое заведение не могло этим похвастаться.
