Кто сплел это кружево, этот узор? Кто расплетет его, чтобы из тех же нитей создать другие кружева, другие узоры? Будут ли они похожи на эти? Не укажет ли изгиб нити великой вязальщице, как повести новый узор? И не сплетет ли она такой же через тысячу лет? Через десять тысяч лет? И не окажутся ли снова рядом Демокрит и Гиппократ?
⠀⠀ ⠀⠀
*⠀⠀*⠀⠀*
⠀⠀ ⠀⠀
На следующий день, направляясь в храм Аполлона, где ждал его верховный жрец, Гиппократ узнал от человека, который мчался на улице навстречу ему, крича и размахивая руками, что Демокрит на рыночной площади раздает деньги. Гиппократ остановил человека, а тот торопливо рассказал ему, с трудом переводя дыхание, что Демокрит вынес на площадь свой ларь с золотом и теперь возвращает деньги бывшим владельцам масла.
— По списку! У него есть список! Там указано, сколько куплено масла. Соответственно он выдает деньги! Вот! — человек разжал кулак, и Гиппократ увидел у него на ладони несколько монет. — Это мои! За мое масло! Он совсем сошел с ума! Совсем спятил! Я спешу! Мой сосед тоже получит деньги… Он совсем спятил! — крикнул человек, убегая. — Совсем! Раздает золото! Золото раздает!..
Гиппократ заторопился к храму. Он попал к жрецу прежде, чем до того дошла весть о новом поступке Демокрита.
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Глава пятнадцатая
⠀⠀ ⠀⠀
Демокрита вызвали в суд после отъезда Гиппократа. О необходимости явиться в дикастерий его предупредили за день до начала суда, так что Демокрит, успел приготовиться: постирать свое платье и побывать у цирюльника — подстричь волосы и бороду. Никомах уступил ему свои крепиды.
— Подсудимый должен выглядеть опрятно, чтобы не вызвать брезгливой неприязни у судей, — сказал Никомах, осматривая наряд Демокрита. — Подсудимый должен также вести себя скромно, признать себя виновным и тем самым заслужить снисхождение суда.
— Признать себя виновном? Никогда! — сказал Демокрит. — Это они, мои судьи, виновны передо мной!
— Возможно, ты прав, Демокрит. Я не хочу с тобой спорить. Но все же помни: не пытайся защищать себя, пока суд не вынесет решение о твоей виновности. Но и потом будь осторожен: если ты разозлишь судей, они проголосуют за самую суровую меру наказания, какая только будет предложена твоими обвинителями. У тебя их два, Демокрит: врач Сокл — он обвиняет тебя в растрате отцовского наследства и требует, чтобы решением суда ты был приговорен к непогребению после смерти, и ученик Протагора, сын владельца гончарных мастерских Филист, — он обвиняет тебя в том, что ты не возделываешь принадлежащие тебе земли, и требует, чтобы тебя изгнали из Абдер.
— Я ведь могу и сам предложить меру наказания.
— Можешь. Но судьи не обязаны принимать во внимание твое предложение. Впрочем, в Абдерах впервые будут судить мудреца, — сказал Никомах, — и значит, ничего нельзя сказать наперед. И еще: среди присяжных много людей, которым ты помогал советами и лекарствами. Люди помнят добро.
— Ладно, Никомах. Спасибо. Будем же радоваться тому, что верховный жрец не объявил меня сумасшедшим и что, стало быть, меня не лишили свободы и права на поиски истины.
⠀⠀ ⠀⠀
*⠀⠀*⠀⠀*
⠀⠀ ⠀⠀
Обвинение гласило: «Демокрит, сын Дамасиппа, брат Дамаста и Геродота, побуждаемый пагубной страстью к путешествиям, истратил все свое достояние, полученное в наследство от отца, нанес ущерб родному городу, его гражданам, употребив богатство не на благо им, но лишь на удовлетворение своей пустой страсти. Вернувшись в Абдеры после длительного отсутствия без всяких средств к существованию, оный Демокрит получил в подарок от брата Дамаста усадьбу с земельным наделом. Увлеченный пустыми размышлениями и бесполезными трудами, он оставил землю невозделанной, отчего пропал виноградник и сад, а земля поросла дикими травами. Оба преступления, по законам Абдер, заслуживают наказания, как только таковые будут признаны судом действительными».
— Этот человек, сын Дамасиппа, поступил как вор, — сказал обвинитель Сокл. — Он унес из дому ценности своей семьи и истратил их не с согражданами, не с вами, абдеритяне, а с чужестранцами, путешествуя по Египту, Эфиопии, Финикии, Вавилону, Персии, Ионии и Аттике. И ровно настолько мы стали беднее, насколько богаче стали чужеземцы, быть может наши враги. Так что не только подобно вору поступил этот человек, но и подобно предателю, перебежавшему в стан врага с оружием, которое похитил у родного города. Вот в чем тяжкая вина его, абдеритяне, вот в чем вина твоя, Демокрит. Впрочем, последнее мало угнетало его, — обратился Сокл к судьям. — Растратив все наследство, полученное от отца, он заносчиво написал в одном из своих сочинений: «Из всех моих современников никто не обошел столь много земель, производя столько исследований, наблюдая климат и природу, и никто не учился у столь многих мудрецов».
Обвинение, выдвинутое против Демокрита, было не из редких в Абдерах. И прежде не раз случалось, что суд разбирал подобные дела. Но то были преступления, совершенные торговцами, владельцами земель, кораблей. А этот, Демокрит, как прослышали многие абдеритяне, занимался философией. Поэтому желающих попасть в дикастерий было в тот день больше, чем мест в зале.
Все с нетерпением ждали защитительной речи Демокрита. И вот он встал, обвел спокойным взглядом присутствующих.
— Да, я истратил наследство, оставленное мне отцом, путешествуя по Египту, Эфиопии, Вавилонии, Персии. И в этом я виновен, граждане Абдер, — сказал Демокрит.
Гул разочарования пронесся по залу. Не этих слов ждали от Демокрита его соотечественники. Так мог сказать кто угодно. Но разве пристало философу сдаваться без боя? Да и философ ли он после этого? Тот, кто признал себя виновным, — виновен, кто признал себя немудрым, — всегда был им.
Абдеритяне, оставшиеся за стенами дикастерия, стали смеяться над ним, искушенные же в судебных делах — называть глупцом.
— Но можно уйти с дротиком в стан врага, абдеритяне, а вернуться с мечом! — громко сказал Демокрит. — Метнувший дротик остается безоружным, но кто крепко держит в руке меч, тот непобедим!
И тогда стало тихо.
— Как летящую
