он был ее мужчиной, и после четырнадцати лет безответной любви было чертовски приятно быть единственной женщиной, которую он хотел. Единственной женщиной, которую он когда-либо любил.
Она почувствовала, как он стирает остатки чернил, и увидела, что он отложил тату-пистолет.
— Готова увидеть результат?
Катрина кивнула, и он помог ей слезть со стола. Они подошли к зеркалу в полный рост, и она посмотрела на отражение своего дизайна, который Мейсон воплотил в жизнь. Разноцветные бабочки выглядели потрясающе. То, что когда-то было уродливым и вызывало в ней стыд и унижение, теперь превратилось в красоту и очарование, заставляя ее чувствовать себя красивой.
От переполняющих ее эмоции перехватило горло, и слезы счастья наполнили ее глаза.
— Это великолепно, — прошептала она с трепетом, встретив в отражении теплый взгляд Мейсона. — Ты проделал потрясающую работу. Я даже не вижу, где шрамы. Спасибо.
— Пожалуйста, и мне было очень приятно наносить чернила на твою кожу. — Он обхватил пальцами ее затылок и притянул к себе, чтобы поцеловать ее в висок. — Однако, должен признаться, я привнес в твой дизайн некоторое творческое решение.
— Да? — Она снова взглянула в зеркало, на этот раз разглядывая бабочек немного дольше и внимательнее, но не нашла ничего примечательного. — Что ты сделал?
— Вот здесь. — Мейсон с немного самодовольным выражением указал на крыло одной из бабочек. — Я превратил жилки в слово, которое, думаю, тебе понравится.
Она присмотрелась и увидела слово «моя», вплетенное в линии, пересекающие одно из крыльев. Оно не выглядело очевидным, если специально не искать, и вписалось совершенно естественно. Но ей понравилось это слово, и что только они двое знали об этой тайне.
Она улыбнулась ему.
— Такой собственник? — поддразнила она.
— С тобой? Всегда. — Он обнял ее за талию и прижал к себе, сжимая ее задницу. — Хотя я не ожидаю, что кому-то удастся настолько сильно приблизиться к этой татуировке, кроме меня, учитывая место ее расположения.
Он прижался к ней бедрами, и глаза Катрины округлились от шока.
— О, боже! — воскликнула она, чувствуя, как его эрекция трется о низ ее живота. — У тебя стояк?
— Ничего не могу с собой поделать, — засмеялся он без всякого раскаяния, напротив, с порочными нотками. — Моя татуировка на тебе — чертовски возбуждает. Своего рода пробуждает во мне внутреннего пещерного человека и заставляет хотеть побеждать и завоевывать.
— Ну, кто я такая, чтобы мешать тебе вжиться в роль пещерного человека? — сказала она, поднявшись на цыпочки и поцеловав его в губы.
В конце концов, она была его, и это было выбито чернилами на ее теле и подтверждено истиной. Навечно.
Конец.
