встречался с Самантой, чтобы она помогла мне с вечной частью наших отношений.
Катрина абсолютно ничего не понимала.
— Не уверена, что понимаю тебя.
Отпустив ее руки, он сунул пальцы в передний карман джинсов. Он вытащил презерватив и застенчиво ухмыльнулся ей.
— Ммм, не тот карман, но, да, я надеялся, что сегодня мне повезет.
Мейсон бросил пакетик из фольги на кровать, затем залез в другой карман и на этот раз достал маленькую черную бархатную коробочку.
Все внутри Катрины замерло, и она едва могла дышать, когда он открыл крышку и показал потрясающее кольцо, украшенное непрерывной линией круглых искрящихся бриллиантов. От потрясения она потеряла дар речи.
Он достал сверкающее кольцо, взял ее левую руку и надел его на безымянный палец.
— Мне требовалась помощь Саманты, чтобы выбрать для тебя идеальное кольцо. Оно называется «кольцо вечности», и именно столько я буду любить тебя. Целую вечность.
Множество эмоций сдавило ей горло, наполняя сердце радостью, когда она перевела взгляд с кольца, окружавшего ее палец, на Мейсона.
— Это очень долго.
— Знаю. И я в этом надолго. — Тепло улыбнувшись, он нежно провел пальцами по ее щеке, а затем подошел к ней сзади, чтобы расстегнуть молнию на платье. — Еще один момент, прежде чем я уложу тебя в постель и сделаю своей. Знаешь, почему я привел тебя сюда, в твою квартиру, а не в свой дом?
Она покачала головой, вспомнив предыдущие свои мысли, когда они прибыли сюда.
— Нет. Почему?
Расстегнув платье, он спустил рукава с ее рук, и ткань соскользнула вниз, упав на пол к ее ногам. Он оставил теплый влажный поцелуй на ее обнаженном плече, расстегнул бюстгальтер без бретелек и тоже отправил его на пол. Прохладный воздух коснулся ее груди, и соски мгновенно сжались в твердые, ноющие комочки.
— Потому что после того, как я насытюсь тобой, что может занять много времени, мы соберем все твои вещи и перевезем их ко мне, — сказал он, зацепив пальцами пояс ее трусиков и спуская их вниз. пока они не присоединились к остальной ее одежде. — Ты больше не останешься в этой квартире. После сегодняшнего дня ты каждую ночь будешь проводить в моей постели. Тебе ясно?
Малейшая властность в его голосе заставила ее тревожно переминаться с ноги на ногу, и она застонала, когда он дополнил свой вопрос легким игривым шлепком по ее заднице.
— Да, ясно, — сказала она, желая того же.
— Хорошо. А теперь разувайся и залезай на кровать, — приказал он, зная, как сильно ее возбуждало, когда он становился властным. — Я хочу трахнуть тебя, когда на тебе не будет ничего, кроме этого кольца.
Она выполнила его требование, и к тому моменту, как она устроилась на кровати, он уже разделся полностью и стоял таким же обнаженным, как и она. Он был так великолепен, начиная с его мужественных черт и заканчивая татуировками, которые она так любила, мускулистой грудью, подтянутым прессом и толстым, твердым членом. «И он весь принадлежал ей», — с чувством головокружения подумала Катрина.
Надев презерватив, Мейсон забрался на кровать между ее раздвинутых ног и, начиная с колена, медленно, лениво стал прокладывать дорожку из поцелуев к ее бедрам, пока они не задрожали от предвкушения, а она не стала задыхалась от потребности. Его порочный рот и язык задержались у ее киски, облизывая и скользя по чувствительным складкам. Снова. И снова. И снова.
Когда она промокла от возбуждения, он двинулся дальше, к шрамам на ее бедре. Поцеловал каждый с любовью, заменяя причину их появления удовольствием от своего прикосновения. Затем стал дразниить соски, скользя по ним языком, покусывая и втягивая твердые кончики глубоко в рот, пока не заставил ее отчаянно нуждаться в оргазме, который он так благоговейно довел до пика, но сдерживал. Когда Катрина больше не могла терпеть чувственные пытки, она запустила пальцы в его волосы и приблизила его губы к своим.
Поцелуй был таким же горячим и глубоким, как и единственный толчок проникшего в нее члена. Она ахнула и шевельнула бедрами, заставив его застонать, низко и резко. Мейсон поднял голову и посмотрел на нее, эмоции во взгляде этого мужчины до краев наполнили ее сердце счастьем. Ее лучший друг. Ее любовник. А вскоре и муж.
— Ты моя, Китти-Кэт, — сказал он собственнически, переплетая их пальцы и прижимая ее руки над ее головой, прежде чем начать двигаться, заявляя на нее права самым интимным образом. — Навсегда.
— Да, — прошептала она в ответ, зная, что ей никогда не надоест это слышать. — Твоя. Навсегда.
Все в отношениях с Мейсоном казалось невероятным. Его мощное тело. Чувственная страсть. Нужда. И любовь.
Особенно последнее. И все это было ее, на целую вечность.
* * *
— Еще немного, и я закончу, — сказал Мейсон. — Ты в порядке?
Катрина лежала на боку на мягком столе кабинки Мейсона в «Чернилах», пока он заканчивал ее новую татуировку. Рабочий день закончился, и они остались одни в салоне, и хотя боль была заметна, учитывая, насколько велик был рисунок, она довольно хорошо справлялась с процессом. Медитация определенно помогла облегчить худшую часть дискомфорта.
— В порядке.
Она с нетерпением жаждала увидеть законченное произведение, которое создала сама. И на этот раз вполне уместно, что именно Мейсон скрыл шрамы на ее бедре. Именно он помог ей восстановиться эмоционально, и это был ее способ уйти от всей боли, тянувшейся из прошлого. Теперь, когда она будет смотреться в зеркало, вместо отвратительных порезов, которые были частью ее жизни, которой она больше не жила, она будет видеть красивую вереницу бабочек, таких же, как те, что у нее на руке.
Последние несколько месяцев жизни с Мейсоном были потрясающими. Никогда еще она не испытывала такого счастья, такого удовольствия и мира с самой собой. Она знала, что Мейсон чувствовал то же самое по отношению к своим эмоциям и к ней. Двум сломленным душам удалось исцелить друг друга чем-то таким простым, как безусловная любовь. Тот факт, что они лучшие друзья и у них феноменальный секс — было бонусом.
Она провела ладонью по столу, и свет отразился на кольце вечности, вызывая улыбку от воспоминаний того дня, когда он надел ей его на палец. Речь шла о браке, и Катрина была более чем готова сделать следующий шаг с Мейсоном. Он заверил ее, что готов взять на себя это окончательное обязательство, и сказал ей строить любые планы, которые она захочет, и он будет там, где и когда она пожелает его видеть. Типичный мужчина, подумала Катрина.
Но
