только могу, но не могу издать ни звука. Когда никто не воспринимает меня всерьез, и нет возможности что-либо изменить. У меня нет выбора, кроме как сидеть сложа руки и быть хорошим мальчиком, пока Ксандер командует. И так много людей могут страдать в эту самую минуту, может быть, даже хуже, чем я когда-либо страдал.
— Есть кое-что, что я хотел с тобой обсудить. — Он складывает руки на столе, поражая меня тяжелым взглядом. — Я понимаю, что Скарлет была очень расстроена с тех пор, как вы поссорились. Я не хотел бы вмешиваться в ее личную жизнь, если это в моих силах, но мне нужно знать, что я могу доверять вам двоим наедине.
— Я никогда не причиню ей вреда, — обещаю я, хотя слова кажутся мне плоскими и пустыми. Потому что я не могу на самом деле дать такое обещание, не так ли? Учитывая, что я не всегда себя контролирую.
— Кажется, что ты уже это сделал, но я понимаю, что ты имеешь в виду, — отвечает он со вздохом. — Не заставляй меня сожалеть о том, что я дал тебе немного больше свободы. Это все, что я пытаюсь сказать.
— Я понимаю. Я пытаюсь дать ей немного пространства, чтобы она сама во всем разобралась. Я пытаюсь сделать то же самое. Это все, что я могу тебе сказать, — заканчиваю я, пожимая плечами.
— Как правило, это лучший способ добиться успеха, — соглашается он, медленно кивая. — Никогда не бывает хорошо рубить сгоряча. Ты всегда заканчиваешь тем, что говоришь вещи, о которых лучше бы не говорил.
Боюсь, мы уже прошли этот этап, но я не стану утруждать себя признанием этого. Кроме того, нас прерывает звук шагов, прежде чем у меня появляется шанс, и я поворачиваюсь на стуле как раз вовремя, чтобы увидеть Кью, входящего в комнату. Что-то изменилось между нами с тех пор, как я получил за него пулю. Он не выйдет и не скажет этого, и я не ожидаю, что он это сделает, но в том, как он ведет себя со мной, произошел определенный сдвиг. Больше никаких неприязненных взглядов, никаких комментариев, никакой напряженности.
— Извините. Чему я помешал? — Он замирает на полпути в комнату, переводя взгляд с меня на его отца.
— Я думаю, мы были в процессе завершения нашей дискуссии. — Ксандер приподнимает бровь, и я киваю в знак согласия.
— Хорошо. Вообще-то, я искал тебя, — говорит Кью, останавливаясь перед столом и прислоняясь к нему задницей, скрестив руки на груди. — Не хочешь прогуляться? Выпить пару кружек пива?
Должно быть, я что-то упускаю.
— Ты серьезно? — Я смотрю на Ксандера, но его лицо ничего не выражает. Я не могу сказать, что он думает об этой идее.
Кью оглядывается через плечо, как будто проверяет, все ли в порядке с Ксандером.
— Я имею в виду, тебе стоит иногда выходить. Ты, должно быть, сходишь с ума, застряв здесь.
Интересный выбор слов.
— Я не знаю, — бормочу я, и это правда. Не знаю, хорошая ли это идея для меня — находиться на публике, где может случиться что угодно. Вот до чего дошла моя жизнь. Боюсь выйти из дома на случай, если другая сторона моей личности решит выйти наружу и посеять хаос.
Совершенно ясно, что он не принимает отказ в качестве ответа. Я знаю его лучше, чем думаю, что он сделает это теперь, когда принял решение. И было бы неплохо выйти ненадолго — мне надоело смотреть на одни и те же стены.
— Ладно, — соглашаюсь я, хотя мое сердце и близко к этому не лежит. — Если все в порядке, да, я выйду с тобой.
— Тебе не нужно говорить так, будто ты принял смертный приговор, — хихикает он.
Вот и все. В последнее время мне кажется, что вся моя жизнь — это смертный приговор. Наверное, мне нужно провести ночь вне дома больше, чем я думал.
26
СКАРЛЕТ
— Что ты имеешь в виду говоря, что они ушли? — Спрашиваю я, как будто не понимаю, о чем говорит Аспен.
— Ушли, то есть пошли в бар выпить пива, — объясняет она, как будто в этом нет ничего особенного.
— Но почему? Я имею в виду другое, кроме поиска девушек. Ты думаешь, Рен покончил со мной? — Я почти уверена, что слишком остро реагирую… почти.
— Я думаю, ты слишком много беспокоишься, — смеется Аспен. — Они просто выпускают пар. У Рена стресс, и Квинтону тоже приходится со многим сталкиваться. Он думал, что потерял своего лучшего друга навсегда, а теперь он вернулся. Позволь им провести немного времени вместе и поверь, они не наделают глупостей.
— Я доверяю им, но не доверяю остальным. Что, если какие-нибудь шлюхи просто подойдут к ним и засунут свои языки им в глотки. Что, если кто-нибудь ограбит их или сдадут на органы?
— По-моему, ты слишком много смотришь телевизор. — Аспен отмахивается от меня, как от сумасшедшей.
— Может, ты недостаточно смотришь "Настоящие преступления”! — Я огрызаюсь в ответ. Неужели она не знает обо всех этих сумасшедших людях?
— Ребята могут сами о себе позаботиться, Скарлет. Тебе не о чем беспокоиться.
— А что, если Рен станет Ривером, пока их нет? Ривер, возможно, все еще хочет навредить Кью. — Это, наконец, привлекает ее внимание. — Я единственная, кто знает, как обращаться с Ривером!
— Ривер не появлялся несколько дней. Думаю, у Рена теперь все под контролем.
— У меня была стычка с Ривером два дня назад, и причина, по которой Рен здесь больше контролирует ситуацию, заключается в том, что нет ничего, что могло бы его разозлить. Что, если какой-нибудь пьяница затеет с ним драку? Это все, что для этого потребуется.
— Ладно, теперь ты и меня заставила поволноваться, — признается Аспен, прикусывая нижнюю губу.
— Ты знаешь, в какой бар они ушли? — Я спрашиваю.
— Да, но я скажу тебе, только если ты пообещаешь не ходить одна.
— Я возьму с собой водителя и охранника. — Теперь, когда я заново внедрила себе под кожу маячок, мой отец дает мне полную свободу действий в отношении того, когда и куда я могу пойти.
— Хорошо, — говорит она, но ее взгляд все еще настороженный, как будто она не уверена, что это хорошая идея. — Они пошли в «Топшот», это маленький бар на Мэйн-стрит в центре города.
— Спасибо! — Я быстро обнимаю Аспен и целую в щеку, прежде чем покинуть ее комнату и направиться по коридору.
— Будь осторожна! — Она кричит мне вслед, в ее мягком голосе слышится нотка беспокойства.
— Я так и
