и мы оказались не готовы к новому из них.
— Хочешь что-то особенное или доверишься моему вкусу?
Марк отодвигает для меня стул, наклоняется, прекрасно понимая, как его горячий шепот влияет на меня.
Ерзаю на месте, выпускаю букет из рук, когда Марк решает убрать его в вазу.
Все так волнительно, что я едва не проливаю шампанское на себя, когда беру наполненный им бокал в руки. У меня дрожат пальцы.
Наш будущий разговор может разрушить всю атмосферу, поэтому я решаю насладиться моментом. Украдкой наблюдаю за Марком, скольжу взглядом по его фигуре. Не представляю, насколько глупое у меня сейчас выражение на лице.
Внутри все пылает, очнувшиеся от коматоза бабочки бьются о ребра. Они тянутся к мужчине, что пожирает меня глазами. Как раньше.
Глава 28
— Как тебе на новом месте? — Марк задает вопрос, продолжив смущать меня своим настойчивым взглядом.
— Мне все нравится, — произношу, опустив глаза.
Кажется, я так не смущалась даже в начале наших отношений. Воздух обжигает, я украдкой наблюдаю за каждым движением Марка и вздрагиваю, когда его губы двигаются. Он спрашивает о чем-то не слишком важном, а я боюсь, что в одну из секунд начнется тот самый важный разговор.
Я не знаю, о чем конкретно пойдет речь, и, если честно, не особо хочу узнать. Мне просто хорошо сейчас, пусть это продлится как можно дольше.
— Котенок, мне столько всего надо тебе сказать, — Марк прочищает горло, я вздрагиваю и откладываю приборы.
Разглядываю цветы, сервировку на столе.
— Я был самым настоящим идиотом. И тогда, и все это время. Я сильно обидел тебя, оттолкнул, когда ты во мне нуждалась.
Я даже моргать перестаю. Что произошло за это время? Почему мой бывший муж сейчас говорит все это?
— Марк… — осторожно начинаю. — Я ничего не понимаю…
— Я сам долгое время ничего не понимал. Пытался понять, чего тебе не хватало, копался слишком глубоко, хотя все оказалось на поверхности, — он встает со стула, подходит ко мне. — Позволишь снова пригласить тебя на танец? Обещаю, в этот раз все закончится прилично.
Он замечает, что у меня дрожат руки. Спокойно ждет, когда я вложу ладонь в его и кивну в знак согласия.
Мы почти не двигаемся, оказавшись в середине зала. Марк прижимает меня к себе и тянет носом мой запах возле кромки волос у виска.
Страшно. Я все еще ничего не понимаю, но боюсь услышать продолжение.
— Почему ты так дрожишь, малышка? Хочешь уйти? — вкрадчиво хрипит Марк около уха. Задевает скулу горячими губами.
У меня пол из-под ног уходит.
— Потому что ты рядом… — открыто признаюсь, утыкаюсь в его пиджак, чувствую себя маленькой и защищенной в его руках.
Я помню, что он сделал мне очень больно, но еще я помню, как Марк умел окружать меня собой, когда мне это было нужно.
Тихая музыка звучит фоном, песня переключается, и я стараюсь отвлечься на сплетение нот и тонкий нежный голос исполнительницы. Что угодно, лишь бы в мыслях не было этой звенящей пустоты. Сейчас мне нужна «трезвость», а, когда Марк так близко, сохранять ее чертовски сложно. Практически невозможно.
— Я знаю, что ты не изменяла мне.
Через одежду чувствую, как Марк напрягается. Ранее расслабленные мышцы словно наполнились быстротвердеющим металлом.
— Я столько раз говорила тебе об этом… — прямо ему в шею, невозможно хриплым от волнения и обиды голосом.
Почему Марку понадобилось столько времени? Он ведь должен был сразу поверить мне. Должен был…
Заглядываю ему в глаза, Марк отражает мой глубокий взгляд. Пальцы мнут платье в районе поясницы, а второй рукой он мягко сжимает мою ладонь, словно хочет удержать на месте.
Но я и не пытаюсь отстраниться. Бежать все равно некуда, рано или поздно мы столкнемся.
Марк смотрит на меня, я не двигаюсь. Так и стою со слегка запрокинутой головой.
— Все бы отдал за возможность вернуться в прошлое и как следует навалять своей версии того времени, — уголки его губ ползут вверх в грустной тяжелой усмешке. — Прости меня, мой котенок.
Боль возвращается. Все, что я ощущала за эти годы, накатывает в удвоенном размере. Желудок скручивает, легкие резко сжимаются, в висках пульсирует. Сердце готово проломить ребра с первой попытки выпрыгнуть из груди.
— Н-не могу… Мар-рк, я не могу… — заикаюсь, хнычу, когда бывший муж не позволяет мне выпутаться из капкана его рук.
Мне плохо. Мне очень-очень плохо. Я мечтала услышать от него эти слова, думала, что сразу станет легче, я почувствую какое-то облегчение, но все оказалось не так.
Я как будто все это время билась в закрытые двери, вот они распахнулись, и в меня ударила уничтожающая все на своем пути стихия.
Объятия становятся крепче, Марк притискивает меня к себе, пока каждую клетку моего тела бьет жалящий озноб.
— Ты был нужен мне тогда, — я начинаю молотить кулаками по его груди, ни капли не жалея. Натурально бью бывшего мужа. — Ты! Был! Мне! Нужен!
Выплевываю, сопровождая глухими ударами каждое слово. На щеках мокро от слез, в глазах одна заплывшая соленой влагой муть.
— Малыш… — Марк рассеянно скользит ладонью по моей спине, не пытается перехватить мои запястья, чтобы остановить рукоприкладство. — Котенок, я знаю. Тише, маленькая. Смотри на меня. Дыши, Влада…
Я настолько увлеклась, что забыла делать вдохи.
— Ты меня выкинул! Из своей жизни, за шкирку, как какого-то…котенка, — выдыхаюсь, удары становятся не такими сильными.
Волосы совсем растрепались и теперь лезут в рот, я отплевываюсь от них и бью Марка по рукам.
— Выпусти меня! Ты не имеешь права!..
Мои губы сминает ураганом. Я мычу в поцелуе, сжимаю зубы на нижней губе Марка. Он чертыхается, но все равно проталкивает язык в мой рот и сжимает бедро на грани боли. Отвлекает меня, заставляя бедное сердце сделать новый кульбит.
Тяну его за волосы, расцарапываю шею. Пусть он прочувствует все, пусть ему тоже будет больно!
— Я знаю, девочка Я все, блядь, знаю, что даже смотреть в твою сторону сейчас не имею права, — Марк чуть встряхивает меня, чтобы я окончательно пришла в себя и больше не пыталась достать ему глаза из орбит.
Он помогает мне сесть обратно на мягкий стул, сам опускается рядом на корточки, положив ладони на мои бедра слева и справа.
— Откуда ты вообще… — сиплю едва разборчиво. — Откуда ты узнал?
— Помнишь видео?
Та мерзость… Я кривлюсь, снова начинаю отпихивать Марка.
— Ты произносила мое имя. Я не заметил это сразу, только-только смог разобрать. Я знаю, что тебя… — он сглатывает.
— Что меня изнасиловали, —
