тянет.
Возвращались мы уже по пояс в тумане, из которого выглядывали одни только оптические камеры Тузика, беспрестанно елозящие туда-сюда в поисках дороги, впрочем, я его слишком одушевляю, двигался он ориентируюсь на сигналы спутника, который ещё работал и по заложенным программам, ну а ещё, я ему просто указывал куда топать, так что добрались мы до казарм без приключений, где нас уже дожидался беспокойно оглядывающийся напарник.
— Это всё не нравится, вроде у нас ещё час до назначенного времени, а тут такой туманище.
— Нам сказали, что здесь будет безопасная зона, ну так и туман нам ничем не угрожает, вот если бы он был какой-нибудь кислотный или радиоактивный… Давай тащи внутрь баллоны и спускай в подвал, там этой гадостью тоже все заросло, а я подниму квадрокоптер огляжусь вокруг.
Чего-чего, а квадрокоптеров у нас на складе было полно, сотня не меньше и небольших разведывательных и тех, что я использовал для метания мин. Мины тоже остались, это была наша единственная надежда на преодоление кротового поля. Тех, что обитали рядом с частью мы уже уничтожили, но те, что будут ждать нас дальше, будут для нас серьёзным препятствием. Может нам стоило пересекать это поле на своих двоих, не шумя и крадясь на цыпочках, а не ехать на грохочущем драндулете, но я был морально не готов отказаться от прицепа, и всего того, что туда было загружено. С другой стороны этот прицеп слишком большой, чтобы провалиться в кротовью нору, даже если ее рыл мутант с троих людей размером и его можно использовать, как платформу для охоты на тех же кротов — это гораздо лучше, чем стоять на земле, которая в любой миг может провалиться прямо под ногами. Квадрокоптер взвился в небеса показывая сначала меня и кружащих вокруг меня трёх дронов Роя, всё что осталось от стаи за эти дни. Затем в объектив попал Зубр, катящий газовый баллон к казарме, затем показалась сама казарма, крыша, крыши соседних зданий, забор окружающий периметр и всё это тонуло в густом молочно-белом тумане. Кроме нас никакого движения, ни монстров, ни птиц, ни даже насекомых.
За пределами периметра туман таял без следа, что навело меня на мысль, что это не с ближайший реки ветром нанесло, а было сделано специально, для двух пусть и не слишком искушённых, но достаточно важных в этой локации зрителей. Важных, потому что единственных, и я даже не хотел представлять, что решили от нас скрыть под пологом этого тумана. Отчаянно зачесалась пятая точка, непрозрачно намекая, что оставаясь здесь, мы-таки найдём на неё приключение, и что надо шевелить ею пошустрее, если мы-таки хотим этого избежать.
Я сдвинул очки на лоб, хэкнул, вытаскивая тяжеленный баллон из прицепа и быстро-быстро покатил его в казарму. За прошедшие двадцать минут, что меня здесь не было, внутри казармы произошли разительные изменения: шары стали пульсировать гораздо интенсивнее, трясся проросшими на них колосьями, наполняя воздух миллионами золотистых искорок, поблёскивающих и переливающихся в лучах наших фонарей. Я тут же закашлялся, молясь про себя, чтобы эти семена или споры, или что там ещё разбрасывали вокруг себя эти непонятные растения, не начали прорастать внутри меня, быстро покатил баллон в подвал к остальным и тут же начал откручивать у них вентили. Громко зашипело, воздух и так пресыщенный испарениями солярки резко запах газом. Отлично ещё две-три минуты, весь подвал зальет газом и можно будет начинать. Зубр кашля и отплёвываясь подкатил последний баллон, быстро открутил вентиль и рванул вслед за мной.
Осталось сделать последний штрих к этому полотну: отлить в канистру бензина, на ополовиненный бочонок водрузить десяток брикетов со взрывчаткой. Пока мы этим занимались, дышать в подвале стало уже просто невозможно и мы выползли на свежий воздух, через почти полностью заросший чужеродной живностью дверной проём. Прислонили к нему выбитую дверь чтобы хоть немного уменьшить вытекание газа, который уже полностью заполнил подвал и начал вытекать в саму казарму и ещё раз огляделись. Не знаю, что мы собирались увидеть, туман поднялся до уровня шеи и кроме молочного моря перед собой мы ничего не видели. Корпуса казарм и общежитий поднимались из него, как скалы из моря, в глубинах которого было не рассмотреть ничего. Но вот туманное море в сотне метрах от нас взвихрилось спиралью поднявшейся в небеса и снова опадая, но уже через миг такой же туманный фонтан взвился в воздух в другом углу нашей части, затем в третьей. Я спустил очки на глаза, глядя на часть с высоты птичьего полёта. Прямоугольники домов, молочное море и вихри, медленно ползущие от периметра вглубь нашей локации туда, где сейчас находились мы. И что-то большое и тёмное находилось там внутри вихрей, неведомое и опасное.
— Зубр, помнишь артефакт, добытый нами из паучихи? Пробойник времени?
— Да.
— Интегрируй его, немедленно.
Я сам залез в кармашек разгрузки, доставая пластину задрал рукав на запястье и приложил его к тыльной стороне.
Внимание! Вы действительно хотите интегрировать одноразовый временной пробойник в своё тело?
Да. Нет.
Я ответил утвердительно после чего получил ещё одно предупреждение:
Внимание! Если интегрированный артефакт не будет использован в течение 24 часов, он будет бесповоротно выведен из строя.
Хрен с ним, если выберемся отсюда пусть пропадает сколько влезет. Но что-то мне подсказывает, что с этим у нас выйдут проблемы.
Запястье обожгло огнём, и пластина начала вплавляться в кожу. Я не стал досматривать это малоаппетитное представление, натянул рукав и махнул зашипевшему от боли Зубру:
— Валим отсюда, лей бензин, делай дорожку, подожжём и сделаем ноги. Тузик самый малый ход.
Наш механический пёсель тихо заскрипел гусеницами, таща за собой прицеп и нас, вцепившийся в него мёртвых хваткой. Туман поднялся еще выше, поднимаясь над головой, наступила почти полная тишина, нарушаемая лишь этим тихим скрипом и звуком плещущего на асфальт бензина. Однако это не продолжалось долго, не прошли мы и тридцати метров, как ползущая вперёд тележка вздрогнула и остановилась, а скрип гусениц затих.
— Только этого на хрен не хватало, — тихо прошептал я, — что с ним такое случилось?
Я, перебирая руками по борту прицепа пошёл вперёд и тут ко мне на виртуальную
