на стол.
— Фрея, как ты себя ведёшь? — шипит мать, нервно улыбаясь всем вокруг.
— Как подобает окрылённой от счастья невесте. Ведь каждая молодая девица мечтает подавить в себе личность и стать куклой для политических игр своих родителей! — говорю нараспев и подхожу к столу с угощениями. Женщины расступаются передо мной.
Неподалёку замечаю ошарашенную Аниссу, возможно, мои слова она приняла и на свой счёт. Её мать пышет гневом. Ещё одна змеюка.
— Что же вы стоите? Музыка играет, а вы замерли. Танцуйте! И пусть льётся вино за долголетие договорного брака принцессы Фреи и принца Тристана!
Поднимаю очередной бокал с вином, и женщины нерешительно повторяют за мной. Наверняка только для того, чтобы не вызвать гнев своей будущей правительницы.
— Жаль, с нами нет леди Диверсати. Она сейчас так занята, — продолжаю рассуждать вслух, осматривая закуски. — Кто бы знал, что достойные поступки так отнимают время, — поднимаю снова бокал и осматриваю толпу. Надо отдать должное музыкантам, они, не отвлекаясь, продолжают играть. — А это отличный тост. Ваше здоровье, — отсалютовала бокалом матери Аниссы и делаю глоток.
Сама Анисса смотрит с восхищением и талантливо сдерживает улыбку. Что ж, возможно, эта девчонка не так уж безнадежна.
— И ещё один тост, — отпив немного вина, продолжаю свою речь. — За дочерей. За нас красавиц. Чтобы мы повыходили замуж за престарелых мужиков с огромным мешком золота. Чтобы мы каждую ночь ложились с ними в постель и благодарили Богиню за то, что наши родители приняли верное решение, продав нас старым извращенцам. За вас, матушки.
Отпиваю немного и понимаю, что это предел. Больше пить сегодня не стоит.
Стою спиной к своей матери и ощущаю волны её злости. Буквально жжёт спину, как от перцовой мази. Посматриваю на Аниссу, а она смотрит на меня и глазами пытается что-то сказать. Кажется, ко мне направляется мать. Вижу, как Анисса срывается с места и буквально бежит ко мне. В последний миг она подходит ко мне, тараторя что-то вроде «вы должны это попробовать», и тащит меня в сторону горячих блюд.
— Ты мне помогаешь? — изгибаю бровь и всё-таки ещё немного отпиваю вина.
— Не стоило сердить королеву, — мягко отвечает она и подаёт мне что-то ароматное и дымящееся на куске тоста. — Она старалась.
— Старалась она, когда оставила это на моём лице, — наслаждаюсь реакцией девчонки, — а весь этот фарс мне не интересен.
Надкусываю и мгновенно трезвею от остроты закуски.
— Что за гадость?
— А раньше вы их любили, — пожимает плечами девушка.
— Раньше оно не жгло так сильно.
Обмахиваю рот рукой и хватаю воздух. Не помню, чтобы ела подобное. Стало быть, речь идёт о лже-Фрее.
— Повар явно перестарался, — согласилась я, морщась. Потом перехватила взгляд своей матери и мгновенно надела маску. — Матушка не любит, когда я кривляюсь. Говорит, что от этого рано появятся морщины.
— Долго ты ещё будешь трусить при её виде? — спросила я разочарованно.
— Она моя мать, — ответила девушка.
— Так себе аргумент. И вообще, это не даёт ей никакого права относиться к тебе как к вещи.
Я посмотрела на неё и поняла, что безмерно рада, что выросла не здесь.
— Разве ты сама стала бы принуждать свою дочь к подобному? — её глаза округлились. — Я же вижу тебя насквозь, Анисса. Ты свою мать не любишь, а боишься. Разве могут быть отношения здоровыми, если они построены на страхе?
Она молчала, медленно пережёвывая закуску. Насколько бы острой она ни была, Анисса не подала вида.
— Что будет с тобой? Я не ревную тебя к принцу, — сказала я честно. — Я не пытаюсь тебя унизить, с этим твоя матушка и так справляется. Я хочу лишь сказать, что ты вольна жить не по приказам родителей.
— Матушка считает, что если я подружусь с вами, то смогу быстрее понравиться принцу, — промямлила девушка.
— Ну, так давай дружить, — я пожала плечами.
— Это очень опрометчиво с вашей стороны. Я вам не ровня. Вот леди Моргана…
— Избавь меня от разговоров о ней, — раздражённо заявила я. Не хочу лишний раз представлять её в объятиях жениха и в более пикантных моментах. — Дам тебе совет, — я ткнула в неё указательным пальцем, придерживая бокал с вином. — Вовремя включить дуру и есть поистине женская мудрость. Своей чистотой ты приводишь мать в бешенство. Поэтому выбирай сама: либо ты за каждое слово получаешь пощёчины, либо делаешь вид, что наконец-то сломалась и начала обольщать моего жениха.
— Но это же портит вашу репутацию…
Я тяжело вздохнула и отпила ещё немного вина. Потом взяла её за руку и обвела рукой весь гадюшник этого дворца.
— Видишь их? Покажи мне хоть одну женщину, которая ни разу не согрешила. Хоть одна из них не хранит свои грязные тайны? Нет — вот тебе ответ. И одна из самых грязных тайн у моей матери, великой королевы, — усмехнулась я. — У тебя есть шанс побороться и добиться хоть чего-то. Будь сильнее своих слабостей.
— Идти против устоев…
— Да, и ужасно тугих корсетов, — я бросила взгляд на привлекательный пузатый графин со скандарским вином. — Думаю, пришла пора показать этим дамам, как надо веселиться.
— Что вы имеете в виду? — она взглянула на графинчик. — Нет, матушка запрещает мне вино.
— Ты же решила бороться! Отныне ты под моей защитой. Идёт?
Девушка потянулась за бокалом и отпила немного, от страха прикрыв глаза. Я усмехнулась.
— Как вкусно, — она отпила ещё немного.
— Честно, удивлена, что ты ни разу не пробовала.
— Матушка говорит, что распитие алкоголя юной девой показывает её распутной.
— Угу, а браки по расчёту — это первый пункт морали Богини, — улыбнулась я, а потом вспомнила, что мне самой всего восемнадцать. Ещё глупая наивная дурёха, но на верном пути к изменению себя. — Выпьем за твоё здравие, леди Анисса.
Хрусталь наших бокалов соприкоснулся, разнося лёгкий звон по залу. Мы отпили вино, заедая фруктами. Обсуждали, как глупо одеты придворные, и Анисса до конца не верила, что идея наказания леди Диверсати и её сына полностью моя.
— Знаешь, он ни разу не прикоснулся ко мне. Он такой неприятный, как слизняк, — с отвращением говорю я, вспоминая его сальный хвостик.
— На фоне скандарских принцев он выглядит как ишак с пустой повозкой, — смеюсь я.
Наш графин наполовину опустел. Наши матери, как две гарпии, следят за нами, но не решаются подойти по разным причинам. Моя мать не начнёт открытый конфликт на глазах у всех женщин, потому что я могу сказать что-то, что опорочит её светлое имя. А мать Аниссы не посмеет подойти, потому что боится вызвать гнев моего Высочества.
