бюст показать как следует. Пусть бы Мазарини дёргался, как воробей попавший в силок. Служанка молча подала и перчатки из плотного кружева.
— Так, а с Арией что? — Риджина пока занималась долгими сборами, забыла про невестку. Платье хоть и дорожное, но слишком много завязок, шнуровок, крючков. В горах холодно, нужно подготовиться к долгой неудобной дороге с мужчинами. А это значит, даже поныть не удастся, да тут самой хочется быстрее поймать гадину Терезу.
— Она спит, уже несколько часов, её не могут разбудить, — прошептала испуганная горничная.
— А почему молчишь? Её стерва Тереза отравила? Будите, хоть по щекам хлестать, нельзя ей спать! Тёплой водой с мятой её отпаивать, Артуро мне не простит, если с его наложницей что-то случится. Священника зовите, пусть проведёт очищение, может, поможет! Этого ещё не хватало!
— Слушаюсь, сейчас всё передам няням. Но зачем Терезе травить Арию? — женщина поправила на госпоже плащ, и взяла седельные сумки с личными вещами королевы. Небольшой багаж, только самое необходимое, так распорядился герцог, и даже запретил брать с собой прислугу.
— Чтобы свалить вину на меня, что я отравила невестку, стала молодой, красивой, убила сына, обычная бабская месть, тебе ли не знать, вон на руке ожог, тебя же ошпарила другая горничная из ревности, чтобы получить работу получше. Все мы стервы, вот сами и страдаем.
Проворчала Риджина, впервые за долгие годы сказала что-то действительно мудрое, но служанка предпочла никак не выказать свою благодарность за поддержку. Только присела в реверансе и пообещала:
— Я вас поняла, госпожа, лично начну выхаживать Арию, надеюсь, что она поправится!
— И я надеюсь! Всё поспешим, а то герцог всю дорогу будет ворчать, а за Арией проследи и за Витто головой отвечаете перед герцогом!
— Слушаюсь, госпожа!
Женщины почти бегом спустились на первый этаж дворца, вышли во двор и там нетерпеливо под Мазарини гарцует красавец конь, отряд сопровождения построился для марша, ждут только Риджину.
— Вы собирались на бал? Уже ужин скоро, а мы и шага не сделали в нужном направлении! — ворчит герцог.
— Фу, сколько в вас пренебрежения, сир. Знали бы вы, как в этом платье завязок, проявили бы снисхождение и позволили мне взять с собой девушку.
— Дорогая моя! Дорога дальняя, тяжёлая, вы её заслужили, а несчастные служанки — нет! — ехидство герцога раздражает, хотелось скорчить ему гримасу пренебрежения, но бесполезно, вуаль всё скрывает.
В этот момент подбежал конюх и помог королеве сесть в женское седло. Она простонала, поясница уже поднывает, а ведь дорога даже не началась. Умеет герцог придумать изощрённые пытки. На вьючную лошадь прикрепили седельные сумки с вещами Риджины и караван тронулся в путь.
— Мне подали рапорт о ремонте дороги, карета не пройдёт, а вот верховые проезжают с лёгкостью. Так что к вечеру, думаю, мы уже достигнем замка Феррейра. А ваша компаньонка Тереза совершенно точно поедет вокруг. Мы её догоним, а может быть, успеем быстрее.
Когда-то Риджина много ездила верхом, и довольно уверенно держится в седле, а теперь с молодым телом ей это даётся с лёгкостью.
Хотела подумать о своих планах, но у Мазарини есть много вопросов. Он жестом приказал отряду проехать вперёд, и только двое замыкающих плетутся сзади, чтобы не слышать разговора господ.
— Риджина, я когда-то задавал тебе вопрос о том, что случилось с Августой, но ты уклонилась от ответа. Я жду правду!
На Карло даже смотреть неприятно в этот момент. Он решил, что после «дорожного» допроса примет решение о судьбе королевы, объявить её ведьмой или позволить жить тихо во дворце, не привлекая внимание, как дальней родственнице с севера.
— Король хотел её, очень хотел. Но Августа приехала, остановилась в нашем замке и получила от тебя предложение руки, это взбесило Доминика.
— Ты снова лжёшь! Риджина! Доминик не додумался бы навести порчу на девушку, это стиль женской мести! — голос Мазарини такой же уверенный, однако, Риджина его отлично изучила. Карло сомневается.
— Какая разница, чьей это стиль! Он потребовал от меня решить проблему, я и решила. Ты и Августа слишком сильные соперники для короля. Если бы у вас родился ребёнок, законный ребёнок, то ты бы запросто сверг брата, отравил, столкнул с обрыва, да мало ли способов расчистить путь к трону. Но у вас была бы фора, какой нет у меня.
— Артуро не твой сын? Я это знаю и давно, но как видишь, не стал наводить смуту в королевстве, и предпочёл более мягкий климат побережья. Но вы и с детьми умудрились совершить подлог! — голос Карло уже не скрывает раздражение. Конь под ним почуял злость и пару раз взбрыкнул, но наездник тут же осадил животное. Риджина невольно залюбовалась силой герцога.
— Нет, не мой! Это приказ Дома, отец не хотел, чтобы мальчики соперничали, поэтому Тереза указала на Артуро, что он будет лучшим королём, красивый, умный амбициозный и обладает даром ясновидения, не таким сильным, как бы хотелось, но больше, чем Рикардо.
Риджина сама не заметила, как поведала почти всю подноготную своей семьи.
— Остальное понятно. Но почему с Августой так жестоко поступили, насильно выдав замуж за монстра?
— Тебе сделан мощный отворот на неё, а Леон просто подвернулся под руку, я в этой истории такая же жертва, как и она, но меня никто не жалеет, — губы Риджины дрогнули, но она не получила ни единого слова утешения, наоборот:
— Тебя никто не обижал, ты не жила затворницей, над тобой не издевался муж. И кстати, я знаю, что ты приворожила моего брата. Он бы женился на Ави, а ты бы досталась мне. Все были бы вполне довольны обстоятельствами, разве только я бы страдал, но король есть король. У него право первого выбора невесты. А ты поступила подло.
— Я поступила так, как мне позволила совесть. Августа, как и её дочь, не хотели делить мужа с наложницей. У Артуро — Ария. У Дома — Мария. Меня это устраивало, ну хочет мужчина спать в двух постелях, пожалуйста, но Августа с таким не могла мириться! Она не вышла бы за него, она любила тебя…
В этот момент сердце Карло сжалось от боли, он машинально придавил рукой грудь, не в силах справится с яростью и болью.
Она его любила! Любила, а он не мог к ней подойти, отворот ведьмы оказался сильнее любви.
— Я в бешенстве, сделай милость, не догоняй меня, видеть тебя не могу, не сдержусь и столкну в пропасть, а лошадь жалко!
За всю дорогу Мазарини лишь пару раз на остановках поинтересовался самочувствием Риджины, но
