зря я его впустила. Понимаю это только сейчас, чувствуя, как на и без того крохотной кухоньке нарастает напряжение в воздухе.
- Помощь нужна?
-Нет,- поворачиваюсь к раковине, включаю воду, поэтому не сразу слышу, как он встает из-за стола.
Рука на моем плече. Вздрагиваю и резко одергиваю его.
- Нет, не трогай меня!- отшатываюсь, чувствуя, как от страха пульсирует в висках. Идиотка, Аврора, зачем ты его впустила?
-Мне все равно, что она не моя, знаешь? Я тебя и с ней обратно приму,- он и не думает отступать. Теперь уже мои бедра в каменную столешницу вжимает его тело.
-Демид, прекрати, пожалуйста,- паника нарастает, а с ней беспомощность и страх…
-Не могу тебя забыть, Аврора… Убей - не могу. В Питере всех баб переимел, а только ты перед глазами… Наваждение какое-то…
-Демид, прекрати! Я не буду с тобой! Всё кончено! Я думала, мы по-людски поговорим, а ты! Я с Ромой, пойми, наконец!- кричу и бью его в грудь.
Но его это только раззадоривает.
-Нет твоего Ромы больше, Аврора! Ты на что вообще надеешься? Как мать своя что ли? У берега будешь стоять- ждать его, пока не помрешь? Идиотка ты, если не понимаешь, что я тебе предлагаю! Со мной поехали! Я академию заканчиваю, за границу уезжаю в атташат при посольстве. Будешь жить как у Христа за пазухой, на приемы ходить дипломатические! Тебя здесь что ждет? Усмешки в спину? На что жить собралась?
-Пусти,- шиплю через зубы, понимая, что он не просто так, в порыве эмоционального разговора, прижимает меня к себе. Я чувствую упирающуюся в живот эрекцию, к горлу подступает тошнота. Наши вопли, должно быть, будят Вику.
Под ее испуганно-беспомощный плач он разворачивает меня спиной к себе и нагибает над столешницей, нагло скользя рукой по бедрам, задирая платье. Вторая рука грубо сжимает мою переполненную молоком перед кормлением грудь.
- Какая сочная стала после родов,- шепчет как в забытье, то кусая, то целуя шею, мочку уха, скулу,- ты моя, Аврора, все равно моя! Я первым твоим был- вот что важно!
-Не смей!- внутри теперь уже не паника. Ярость, агония. Этот плач Вики, надрывный, с хрипотцой, на который он не обращает совершенно никакого внимания, в буквальном смысле превращает меня в фурию, готовую бороться до последнего. Я истошно бью его ногой, пытаясь извернуться. Царапаю ногтями его кожу на тех участках, до которых дотягиваюсь.
-Сука,- слышу его грубое и хриплое прямо в ухо- и ощущаю еще больший натиск,- все равно трахну тебя.
С треском рвутся мои трусы, из моего рта вырывается болезненный всхлип. Нет, нет… Нельзя так. Нет…
А потом слышу приглушенный удар- и понимаю, что хватка Демида ослабевает.
Резко оборачиваюсь. И вижу бабушку, сжимающую в руках сковородку…
Глава 39
Глава 39
-А вдруг он…?-слова застряют у меня в горле, голова до сих пор кружится… Вика теперь на моих руках, все еще всхлипывает, никак не может успокоиться. Мне кажется, мое напряжение передается и ей…
Смотрю ошалевшим взглядом на бабушку. Страшно… И как она только сподобилась. Я бы, наверное, испугалась.
-Все с ним нормально, с упырем,- говорит уверенно, не отрывая глаз от Демида, распластанного на полу и громко стонущего, держась за голову.
Бабушка наливает стакан воды из-под крана и тут же выливает его на Демида одним махом.
- Очухался? Теперь встал и вышел вон из этой квартиры! И впредь чтоб забыл сюда дорогу!
На удивление он делает то, что она говорит, слегка покачиваясь и держась о стену. И даже в этом состоянии его насмешливый взгляд не меняется. Смотрит на меня, губы кривятся. Глаза красные, на шее нервно подрагивает вена.
- Сама прибежишь…
-Не прибежит! Я не пущу!-выплевывает бабушка в лицо Демиду.
Он снова хмыкает.
-А что так, бабуля? Я ж был, по Вашему мнению, идеальным женишком для Вашей драгоценной внучки? Чем же не угодил?
-Был,- вздыхает она в ответ,- пока не узнала твою подноготную. Ты ж сам сказал- городок у нас маленький… Так что ты когда со Светкой крутил, параллельно предложение моей внучке делая, не подумал, что это всплывет на поверхность? Ты ж моряк, к своим годам так и не выучил, что всё г. на поверхность всегда всплывает?
Я перевожу удивленный взгляд на бабушку. Наверное, эта информация должна меня задеть, но я не чувствую совершенно ничего. Пустота. Все, что было с Демидом- пустота. И ничего уже это чувство не изменит, даже факт его интрижки со Светкой. Теперь, пожалуй, картинка становится наиболее четкой и целостной. Теперь понятны ее агрессия и сарказм в мой адрес. Мне даже где-то её жаль. Ей, наверное, было больно. А Демид… Сегодня, пожалуй, мы поставили огромную жирную точку в этой неказистой прописи первоклассника под названием «история наших отношений».
На выходе он снова смотрит на меня.
-Ты дура,- говорит сухо и выходит, держась за стенку, наружу.
Дверь от сквозняка за ним резко хлопает. Вика опять начинает плакать у меня на руках.
Выдержав небольшую паузу, бабушка начинает.
-Про Светку давно собиралась тебе сказать. Всё щадила зачем-то. А не нужно в таких ситуациях щадить. Потому что это медвежья услуга. Не стоит женщинам питать иллюзий насчет мужчин. Проглотят и не подумают. Жестокие они, Аврора. Ты это помни. И не обольщайся. Сегодня любит одну- завтра другую. А послезавтра выясняется, что все это время у него и третья была…
Я молчу. Понимаю, что она намекает на мою слепую любовь к Роману. И сама к ужасу ловлю себя на мысли, что задумываюсь о том, что там у него, по ту сторону неизвестности… Вдруг там есть другая. Вдруг… Нет, не буду об этом думать. Нельзя. Я ведь совсем не в курсе, что с ним. Вот честно, пусть даже неверным будет, зато живым.
На
