магию из окрестностей вытягивает. Люди навыки, нажитые непосильным трудом, теряют. И проклятье это растет, медленно, но растет.
— А я слыхала, что проклятье расти перестало. Мне в дороге одна знахарка сказала, произнесла девушка.
— Вот только бабьего трёпа нам не хватало, — вздохнув старик угрюмо пробурчал, — даже с умным человеком поговорить не даете. Даже если все остановилось, я дом потерял и два уровня. Возраст у меня уже не тот, назад ничего не вернуть. Это боевые навыки можно наверстать в сражениях быстро. Я чтоб последний утерянный навык получить пять лет горбатился.
Старик нетвердой походкой прошел к одной из телег и видимо завалился спать.
Весь этот разговор накрепко засел у меня в голове. А что если та самая чума о которой говорил священник и есть это проклятье? И мы получается прямо навстречу ей идем. Для людей это всего лишь потеря магии. А у нас магия все тело держит. Я без нити жизни рассыплюсь в миг и окончательно умру. Безвозвратно. А жить хоть и в виде скелета ох как хочется.
Спустя пару часов из деревни вернулся их предводитель. О чем они там говорили я не вслушивался. Меня все больше беспокоила перспектива разрушится в прах.
Нам повезло, усталые путники особо по округе не рыскали и нас не нашли. С последними лучами солнца мы выбрались из укрытия и двинулись подальше от беспокойных соседей. Всю ночь двигались быстро как могли, стараясь уйти с пути многочисленных беженцев. Пришлось круто свернуть в сторону. Только тут стало поспокойней, дороги опустели и к утру мы уже порядочно прошагали. По моим подсчетам еще одна такая ночь, и мы точно обогнем жилые места.
Дневать пришлось в заброшенном колодце, прячась на самом дне от солнца. В полдень я чуть не получил деревянным ведром по голове. На верху явно были люди, опять мы не удачно выбрали место.
— Здеся, воды нету, господин хороший, — раздался сиплый мужской голос, — этот колодец давно пересох.
— Где нам раздобыть воды в этой глуши? — послышался властный голос, и звон упавшей на землю монеты.
— Чуть дальше за холмами есть деревня и постоялый двор, милостивый господин, деревня Чуркина тама есть колодец. Я вас провожу.
— Веди, да побыстрее мой господин ждать не привык.
— Сию минуту милостивые господа, следуйте за мной. Вы ни как тоже от чумы бежите?
— А не многовато ли вопросов, для простолюдина?
— Простите мне мою глупость, господа.
Судя по голосам и топоту лошадей незваные, гости удалились. Не прошло и полу часа к колодцу снова кто-то приблизился. Судя по шагам дети.
— Батя сказал, что здеся нужно сидеть и путников ждать, а потом за медяк в деревню отводить.
— Медяк? — восхищенно ахнул второй голосок.
— Да. Только молчок, иначе батя выпорет. Ни кому ни слова.
— Сава? А чего этот колодец воду не родит? — спросил голосок спустя несколько минут. Видимо скучно мальцу просто так сидеть в тишине.
— Давным, давно, когда тебя еще не было. Тут дозорный патруль банду разбойников порубил, а тела в колодец выбросил. Вот дух колодца их и проклял, сам ушел и воду с собой забрал. А бандиты ночью воскресли выбрались из колодца и всех патрульных убили.
— Врешь! — восхищенно произнес голосок помладше.
— Вру? Помнишь, как дед Игнат говорит: «Не плюй в колодец, беду накличешь». А тут не плюнули, а мертвяков прямо в воду скинули. И вообще раз такой умный не буду рассказывать. — отозвался голос постарше.
— Ну Сава, расскажи, что дальше стало. Ну Савушка ну расскажи, я молчать буду.
Савушка для важности еще пару минут по упирался и потом продолжил.
— Бандиты мертвые так в колодце и остались, и теперь каждое полнолуние выбираются и рыскают по округе в поисках жертв. У слабаков и у тех, кто грешен воруют душу выпивают, а мясо едят.
— Ой, правда? Скажи, что пошутил!
— Нет все чистая правда, и воды в колодце нет, и кости на дне колодца лежат. Я сам видел у нас все парни спускались на дно. Только трусы не спускались.
— Не правда все это.
— Я вот не грешный и не трус, а ты? Пойди воды набери в колодце или спустись вниз.
— Не пойду.
— Струсил?!
— Нет не струсил. Я даже гуся соседского не боюсь, а ты от него убегал аж пятки сверкали.
— Я не убегал это я скорость тренировал. А вот ты трусишка и грешник.
— Нет не грешник, дети грешниками не бывают, так священник говорил.
— Ты у соседей яблоки воровал, значить грешник.
— Ты тоже воровал! — голосок младшего почти сорвался на слезы, — и вообще все то ты выдумал чтобы меня попугать. Не полезу я ни в какой колодец.
Если бы я мог дышать я бы облегченно выдохнул. Не хватало еще чтоб к нам малец спустился. И истерику закатил. Как мертвец со стажем могу сказать до нашего появления в колодце ни каких мертвых не было. Он просто пересох. До вечера предприимчивые детишки заработали у колодца не менее пяти медяков. Они поочередно провожали путников в деревню. Вовремя уводя их от колодца, нам это было только на руку. Как оказалось на ночь уходить они тоже не собирались. Ближе к вечеру старший принес из деревни перекусить.
— Батя сказал, ночью тоже здеся сидеть.
А вот это в наши планы не входило. Немного подождав мы решили выбираться и медленно полезли наверх. Нам время тратить некогда впереди еще один ночной переход.
Я выбрался вторым. Последним карабкался Ы. неподалеку от колодца у небольшого костерка сидели двое мальчишек лет семи и десяти. Сидели они к нам спиной и тихонько перешептывались что-то поджаривая.
— Уже пора Сава? Уже готово? — беспокойно елозил младший.
— Рано еще, не пропеклась картоха, — старший сидел с видом знатока и ворошил угли, — Вот представляешь мы завтра еще монет заработаем. А вдруг богатый путник проезжать будет.
— Как наш барон?
— Да как барон. Мы его проводим, а он нам серебрушку.
— Серебрушку? — восхитился младший.
— У нас батя с братьями за полгода работы в городе столько не зарабатывают. А мы ему за ночь серебрушку.
Резкий громкий щелчок прервал их мирную беседу. Я обернулся на звук мой товарищ уже почти выбрался. Он тянул руки к ребятам и еще раз громко отчетливо клацнул челюстью.
— Не нужно этого, — одернул его я, но было уже поздно.
Ребята обернулись и побледнев замерли. Прямо из пересохшего колодца на них выползали скелеты «мертвых бандитов» и злобно щелкали зубами в предвкушении.
— Все как ты говорил Сава, — испуганно прошептал младший.
— Так я вроде все выдумал, — ошалело
