конечно же все есть, но «Океану» частникам прямо запрещено продукцию сбывать — у них свои рыболовецкие суда, подрядчики, цепочки поставок и квоты на вылов рыбы. Но как хочется левых доходов!
— Просто прелесть на самом деле: например, когда происходит незаконная вырубка леса, остаются пеньки. А когда к рыбозаводу подплывает катер и на него перекидывается «утруска и усушка», концы в полном смысле в воду — поди-проверь, чего там наловили. На каждый траулер КГБшника с «безменом» не посадишь.
— Не схема, а сказка, — согласилась Вилочка.
— Пашка весь в меня, — проснулась во мне сомнительная отцовская гордость. — Из всех видов рыбы он предпочитает курицу.
— Нашел чем гордиться, — фыркнула Виталина.
Прибыв к головному «Океану», мы вышли из машины, дождались, пока из прибывшей за нами выберутся КГБшники во главе с дядей Женей и направились к померкшему витринами в честь окончившегося рабочего дня магазину.
Табличка «закрыто» на главном входе сделала свое черное дело, и мы направились к служебному входу с торца здания. «Посторонним вход запрещен» можно игнорировать — мы же не посторонние, а по делу!
Шаг первый — прячемся за углом. Шаг второй — выдаем дяде Коле (он новенький и лопоухий, а значит — не подозрительный) двадцать пять рублей на «контрольную закупку», которая конечно же не нужна — чисто в документах расстрел основным фигурантам уже накопали, но так ведь веселее!
— Полкило красной. Кодовую фразу помните?
— «Беременная жена сказала без икры домой не возвращаться», — ответил КГБшник.
— Ступайте с богом, — благословил я его ко всеобщему веселью.
Засиделись мои «дяди», тоже приключению радуются.
— Я лучше один! — отшутился дядя Коля и пошел условно стучать в служебный вход.
Два коротких «тука», пауза, еще три коротких «тука». Теперь подождем.
— Просто поразительно, насколько иронично порой складывается жизнь, — перейдя на шепот, поделился я мыслями. — Поставить на сеть рыбных магазинов человека с фамилией «Фишман» — «рыбный человек».
— Нарочно не придумаешь, — согласилась Виталина.
Дверь лязгнула засовом и открылась. Створка скрыла от нас «хозяина», а дядя Коля очень правильно принялся мяться с ноги на ноги и заискивающе улыбаться:
— Жена беременная у меня, без икры сказала домой не возвращаться.
— Закрыто, — ответил ему женский голос классическим тоном «приперся тут».
— Простите, — потупился КГБшник. — Я бы ни в коем случае не стал беспокоить вас по такому пустяковому поводу, но жена… — вздохнув, он достал из кармана купюры и стыдливо протянул собеседнице. — Я заплачу! Умоляю вас, спасите нашу семью! Все, что нам нужно для счастья — это одна маленькая, полукилограммовая баночка красной!
Талант, блин!
— Давай, — снизошла передовица (раз «из-под полы» торговать доверили, значит точно на доске почета висит) Советской торговли принять оплату. — Жди, — выдала скупые инструкции и закрыла дверь изнутри.
— Долго изживается хамское отношение человека к человеку, — вздохнул я. — Тяжело нашим людям дается держать середину между «чего изволите-с?» и «х*ли надо?».
— Наследие Империи, там середины не было, — заметил дядя Женя.
— Видимо так, — покивал я.
Дверь открылась спустя пять томительных минут, в течение которых дядя Коля старательно изображал, насколько его угнетает необходимость «доставать» дефицит: нервно выкурил папироску (невзатяг конечно), попинал высокотехнологичный мусор в виде пластиковой бутылки, посидел на скамейке и позаглядывал в окошко.
— Чего мельтешишь как инспектор ОБЭП? — недовольно приложила клиента «хозяйка» заодно сунув ему в руки запрошенную полукилограммовую банку красной икры.
Государственная цена нынче — 10 рублей пятьдесят копеек: немного подорожала в свете введения в стране инфляции. У кооператоров — от 27 до 30 рублей идет, и 25 — нормальная цена для продажи из-под полы государственного магазина. Сложный рынок в Союзе, много в нем нюансов.
— Благодарю, — изобразив радость, дядя Коля с баночкой в обнимку вернулся к нам.
Выключив «Конвас-автомат 3», выпущенный в начале этого года и обладающий реально компактными — одной рукой держать можно и не уставать — параметрами, дядя Игорь отчитался:
— Зафиксировал. Может в ГИТИС отправим? Такой талант пропадает.
Поржали, упаковали банку икры в пакет для улик и пошли условно стучать в дверь всей компанией. Ждать пришлось недолго — одетая в белых халат и многочисленные золотые кольца, раздраженная упитанная дама лет сорока с химически обесцвеченными и завитыми волосами, открыв, увидела вежливо улыбающихся нас, охнула и попыталась закрыться — тщетно, этот механизм у нас давно отработан.
Дяди перехватили дверь и аккуратно — дама же — скрутили продавщицу, не забыв зажать ей рот. Суета и попытки свалить «на больничный» нам не нужны. Пара минут забега по служебным коридорам с заглядыванием в кабинеты, и трое задержанных собраны в директорском кабинете — в гостях у гражданина Фишмана. К нему мы вломились в последнюю очередь, и вправду застав за подсчетом денег. Третьим действующим лицом оказался пьяненький и не понимающий, что тут творится, дяденька в робе грузчика, которого мы бессердечно выдернули из целебного сна на топчане в каморке с хозяйственным инвентарем.
— Уважаемые, я решительно протестую! — выдал классику гражданин Фишман, обильно потея и перебегая глазами с гостя на гостя. — По какому праву вы вламываетесь в образцово-показательный… — его взгляд нашел меня, положив протестам конец.
Осознал.
— Не винова-та-я-яаа!.. — перехватила инициативу продавщица. — Это этот все! — ткнула пальцем в Фишмана.
— Тьфу, — выразил свое мнение пьяненький грузчик, растянулся на диване и повернулся лицом к спинке, как бы абстрагировавшись от ситуации.
— У тебя же выходной сегодня, — вздохнул на него Фишман.
— Мои на море уехали, че мне дома с одной тещей делать? — обосновал пребывание на рабочем месте мужик и захрапел.
— Давайте к конструктиву перейдем, — предложил я. — Уважаемая… — посмотрел на продавщицу.
— Галина Сергеевна, — представилась она. — Мы всей семьей твои песни поем, Сережа.
— Это хорошо, — одобрил я. — Но к делу не относится. Уважаемая Галина Сергеевна, где двадцать пять недавних рублей?
Она ткнула пальцем на лежащие на столе купюры.
— Дневную выручку считаем, ни о каких двадцати пяти рублях не знаю, — быстро заявил Фишман.
— Дядь Вань, возьмите с Галины Сергеевны признательные показания в участии в подпольном сбыте продукции с целью наживы в отдельном кабинете, — велел я.
Под грустное «не виноватая я» КГБшник и продавщица покинули сцену.
— Володя, — опустившись на
