class="p1">Гонг. Выждав пяток секунд — чтобы не было критики, мол, не дал сопернику времени собраться — сын товароведа выкинул левую обманку и отправил португальца в нокаут правым боковым.
— Надо было левой! — недовольно поморщился Вовка.
Глава 20
— Игнатьев снова пытается достать левой… Попадает левой… Правый в корпус… Левой… Нокаут!!!
Трибуны «Лужников» торжествующе взревели, радуясь победе соотечественника над представителем дружественного испанского народа. Над негром.
Артему обработали рассечения — соперник был реально сильным, это же финал — воткнули в разбитый нос тампоны, он обнялся в приведенным в чувства нашатырем соперником, вежливо дал тому рассказать на испанском о большой и светлой любви к социализму и важности объединяющей функции спорта, и толкнул короткую речь сам, поблагодарив за поддержку и пообещав не расслабляться в будущем.
Сыну товароведа теперь обломится титул МСМК, «трешечка» в Москве и машина марки «Жигули». Такой же пакет бонусов — те, у кого все вышеперечисленное уже есть, будут довольствоваться денежной премией — получат и остальные призеры с поправкой на занятое место.
Много медалей ушло социалистической Европе, в основном — старожилам соцблока, где спортивная структура, как и у нас, позволяет выращивать настоящих монстров. Азии пришлось довольствоваться меньшим — массовые вспышки голода там забороть окончательно удалось всего год назад, а спорт, пусть во многих своих проявлениях и не требует вложений, но на высоком, международно-соревновательном уровне сильно зависит от уровня жизни в стране. Когда все хорошо питаются, банально расширяется выборка, позволяя количеству перетечь в качество.
Наши спортсмены несколько опечалены — без основного соперника в лице США конкурентность соревнований совсем не та. Придется это терпеть — к следующим, намеченным на 78 год соревнованиям, проводить которые готовится Китай, дружественные нам страны подтянутся и составят конкуренцию покруче. Не Артему — он к тем годам как раз на пик формы выйдет, у тяжеловесов он как правило в районе «тридцатника» и наступает. Эх, жалко — я его планировал в Лас-Вегас возить, драться за странные деньги на правах первого Советского коммерчески ориентированного (то есть «профессионального») боксера. Нет в жизни счастья! Хотелок-то ой как много, но по ним как раз можно оценить реальное положение дел. Если печаль вызывает такая вещь как «друга не пускают драться в казино за миллионы долларов», значит проблем-то у меня и нет!
Поразительно — с «попадания» и пятилетка-то едва-едва пройти успела, а я наворотил такого, что весь мир перетряхнул. До победы мирового социализма — рукой подать, лет двадцать-тридцать и потом еще десяток на «доесть» очаги напряжения и сделать так, чтобы резали друг друга народы по минимуму. Совсем без резни нельзя — регионы развиты неравномерно, и никто не питает иллюзий насчет будущих проблем и чистосердечному, продиктованному исключительно глупостью без всякой помощи со стороны, сопротивлению приходу социализма силами отдельных, непривычных к такому регионов. Регионов, где очень удачно нет ядерного оружия, а значит постепенно они будут приведены к покорности. Дальше — по старой схеме: школа, поликлиника, ПТУ, заводы, и за три-четыре поколения все «пережитки» смоет нафиг.
Артем договорил, мы похлопали, и я повернулся к сидящей рядом со мной Виталине:
— Дорогая, у нас сегодня очень особенный день.
— Я тоже рада, что твой протеже не подвел, — улыбнулась она.
Не понимает.
— У нас особенный день, — повторил я.
На лице жены появилась заинтересованность, она погладила едва наметившийся животик и фыркнула:
— Два месяца назад уже был «особенный».
Осторожно надеюсь на лапочку-дочку.
— Это был по-другому «особенный», — покачал я головой. — Сегодня, спустя много таких интересных лет, мы поставим жирную точку в нашей последней оставшейся без внимания папочке — в «Рыбном деле».
— Неужели? — блеснула глазками любимая.
Поднявшись на ноги, я протянул ей руку:
— Идем, я покажу тебе, насколько беспредельной бывает человеческая жадность.
— И насколько она бывает наказуемой! — откликнулась любимая, и мы за руку покинули «Лужники», оставив народ досматривать церемонию закрытия соревнований и слушать соответствующие речи в исполнении деда Юры и прибывших делегатов.
Миновав тихий на контрасте со стадионом коридор, мы выбрались под вечернее, радующее теплым закатывающимся солнышком небо, вдохнули несколько менее свежий, чем хотелось бы, воздух — повальная автомобилизация и не думает прекращаться — и погрузились в новенькую «Копейку», на которую меня пересадили в рекламных целях, защищать несколько потесненный импортом отечественный автопром.
— Секунду, любовь моя, — я снял трубку установленного между сидений телефона — не «Алтай», а нормальная, гражданская модель из свободной продажи, очень уважаемая кооператорами, ибо демонстрирует солидность — и отзвонился на Лубянку, дав отмашку началу операции.
Этот «Спрут» пустил свои щупальца от Берлина до Владивостока, и сегодняшней ночью будут подняты на уши все силовики страны, начальство которых вскроет спецконверты через двадцать минут. Положив трубку, я улыбнулся жене:
— Поехали в головной «Океан». Гражданин Фишман сегодня изволили задержаться на рабочем месте.
Привычно втопив педаль газа в пол — дорога почти пуста, но через часик, когда со спортивных объектов, автобусами и личным транспортом, отправятся по домам зрители, Москва «встанет» на добрых полтора-два часа — и без того пребывавшая в хорошем настроении Виталина, с каждой секундой оживляясь от ощущения приключения, хихикнула:
— Не иначе как нетрудовые доходы подсчитывает.
— Такой интимный момент, а мы мешать собрались, — осуждающе вздохнул я сам на себя.
— Чего накопать успел? — попросила милая данных.
— Я успел накопать удар по самооценке, — признался я. — Но на это я в конце пожалуюсь, главному фигуранту.
Виталина бессердечно заржала:
— Так старался, раз в квартал ходил «сигнал» подавал, а тебя даже не заметили! Еще и фильм снял «Ты мне — я тебе», типа сигнал контрабандистам черной икры!
— Не осознают масштабов личности и интересов Сережи Ткачева, — кивнул я. — Но это даже хорошо — иначе осталось бы наше «Рыбное дело» запертым в шкафу и никому не нужным.
— Оно бы и к лучшему, — справедливо заметила жена. — Сколько продукта «налево» пустить успели? Сколько валюты страна недосчиталась?
— Это правда, — покивал я. — Валюты у нас нынче тем самым жуй, но в этом деле лишнего не бывает. Не говоря уже о том, что народ сильно удивляется, чего это «Океаны», так хорошо начинавшие и радовавшие изобилием, хиреют и торгуют в основном полуфабрикатами, морской капустой, перемороженным минтаем, будь он неладен, и треской — если сильно повезет прийти в день завоза.
У кооператоров