большей, вероятностью он мог застрелить Яну.
Ильяс все понимал, но никак не мог расслабить мышцы ног. Всего лишь расслабить и опуститься на пол, ноги его не держат, это будет легко.
— Два!
Ильяс вздохнул, но так и остался стоять на ногах.
— Стреляю!
Ильясу с силой надавили на плечи, пригибая к полу, фактически, он становился на колени не по своей воле. Но так и не встал. Просто упал, лег на бок, едва не потеряв сознание от боли. И все-таки Аркаша воспринял это как победу. Как будто Ильяс пал перед ним ниц.
— Все видели! — опуская руку с пистолетом, сказал он.
В этот момент в коридоре послышался шум, топот ног, кто-то вскрикнул. Дверь открылась, и в палату ворвался Слава. И не один, а с операми.
Аркаша замешкался, вроде бы и быстро навел на Славу ствол, но выстрелить не успел. Слава оказался быстрей, точный выстрелом в голову сразил Аркашу.
Остальные подняли руки, их всех уложили на пол, надели наручники. А Ильяса положили на койку, появились врачи, его перевели в другую палату, чтобы не оставлять наедине с покойником.
К утру появился Слава. Яна поднялась ему навстречу, но он даже не глянул на сестру.
— Место там на карте отмечено, — сказал он, с мрачным видом обращаясь к Ильясу. — Сам понимаешь, что будет, если там найдут труп.
— Не найдут.
— Уверен?
— Не убивал я Сбитнева… С Аркашей что?
— С Аркашей все!
— А со мной что будет?
— Ну если ты Сбитнева не убивал…
— А если убивал? — Яна едва не топнула ногой, возмущенно глядя на брата. — Может, было за что, если его убили?.. Ты, вообще, на чьей стороне?
— Вообще-то, я на стороне закона. Но за тебя очень переживаю.
Слава демонстративно не смотрел на Ильяса.
— Тогда помоги нам! Спрячь нас!
— А как же двадцать восьмой квартал?
— Терпеть не могу ваш двадцать восьмой квартал! — мотнула головой Яна.
Ильяс усмехнулся. Похоже, у него ситуация обратная, двадцать восьмой квартал терпеть не мог его самого. В лице Хряка и всех, кто уже стал метить на место вожака. Тот же Зяба не постеснялся заявиться к нему в палату вместе со своим новым хозяином… Все правильно, вожак болен, ему не хватает силы удержать власть, поэтому его будут рвать на части, пока он не сдохнет… И зачем нужна такая власть? Слава раньше всех понял подлую сущность волчьей стаи, не факт, что он сделал правильный выбор. Но факт, что ему не в чем себя упрекнуть.
Глава 35
Дрова прогорели, остались только угли, жар сильный, но ровный, самое время ставить мясо. Ильяс уложил на мангал один шампур, другой…
Квартира, машина, дача — вроде бы и нехитрый, но не всегда достижимый перечень достатка советской семьи. Мечта, можно сказать. А у Ильяса все это уже есть. И все на фоне счастья быть рядом с Яной. Все хорошо у него, но что-то нет желания останавливаться на достигнутом. Стремление двигаться вперед в нем неистребимо. Здоровье, правда, пока не позволяет, Ильяс уже мог передвигаться на своих, и челюсть срослась, шины сняли, но тело еще слабое. Ничего, аппетит у него уже хороший, силы потихоньку возвращаются.
— Ну как тут у тебя?
Мясо уже подрумянивалось, когда подошла Яна. Дача у них в Подмосковье, ничего особенного, шесть соток, небольшой дом, даже баньки нет, хотя очень бы хотелось. Но как же им здесь хорошо. Никто не знает об этом месте, никто их здесь не беспокоит, живут в свое полное удовольствие. Спать ложатся вместе, просыпаются вместе и весь день вдвоем и только вдвоем. А со старых яблонь вокруг дома им поют соловьи. Может, и не соловьи, но поют…
Дом этот Ильяс купил еще до наезда борисковских, Яна все организовала, он всего лишь кое-что сюда перевез. Слава помог им перебраться в Москву, какое-то время Ильяс находился в больнице, а потом перебазировался сюда. Третью неделю они здесь, душа уже разрывается, одна половина хочет поселиться в этом раю вместе с Яной, а другая рвется обратно в Казань. Хоть и волчья там стая, но своя, с Аркашей вопрос решен, но остаются Хряк и Кишлак, два центра притяжения, с этим нужно что-то делать. Не мог Ильяс отдать на произвол судьбы то, что создал своими руками.
— У меня… У меня лучше всех! — Ильяс обнял Яну за талию, привлек к себе.
— И зачем тогда тебе эта чертова Казань?
— Дело не в Казани, дело во мне. Как я буду себя уважать, если брошу пацанов?
— Не надо их бросать, нужно передать их в надежные руки. Слава их всех примет.
— Это не смешно. — Ильяс с укором глянул на Яну.
— Грызня там среди твоих пацанов, друг друга грызут.
— Остановить их надо.
— Как?.. В драку как с этим Речей? Чтобы потом овощем в больнице лежать? А если убьют?.. А если тебе придется убить? Того же Хряка?
— Ну если надо будет… — Ильяс не договорил, не хватило решимости.
А еще Яна окончательно загнала его в тупик.
— Надо будет… Ради чего надо будет? Ради того, чтобы мелочь с торгашей трясти?
— Ну не мелочь…
— Мелочь! После Шубникова это мелочь. А Шубникова больше нет, Шубников за границей, в шезлонге под пальмами лежит и над вами, дураками, смеется…
— Ладно, все, — отмахнулся Ильяс.
— Ты еще золото на общак верни, на всех. Отблагодари пацанов за предательство! — съязвила Яна. — Они все от тебя отвернулись, а ты их отблагодари!
— Я же сказал, хватит! — скривился он.
— Извини! — Яна прильнула к нему и нежно коснулась губами его уха.
А золото у Ильяса имелось. Так вдруг обидно стало там, в подвале быта, он даже лохом себя почувствовал, когда вскрыл содержимое подозрительного ящика. Шубников и его хозяева из высших кругов живые миллиарды из страны вывозили, а они жизнями своими рисковали за жалкие крохи с их стола. Пацанам своим он уже не доверял, поэтому справедливость восстанавливал сам, своими руками. Потихонечку, понемногу из каждого ящика, а потом уже все сюда, на дачу. Понемногу, но в общем набралось немало, на миллион долларов, это если отдавать золото по бросовой цене. Так что не зря Аркаша подозревал его. И Аркаша действительно мог бы выйти сейчас на Ильяса и его золото, если бы не Слава с его волшебной пулей.
— Просто я уже устала от всего этого! Устала переживать за тебя!
— Понимаю.
— Твой квартал — уже вчерашний день. Умные люди уже давно в Москве. Недвижимостью займись, на сделках с недвижимостью знаешь как зарабатывать можно!
— Догадываюсь.
— И главное, совершенно законно.
— А проблемы с братвой?
— Наймешь людей, настроишь под себя, ты умеешь. И ты будешь хозяином над
