целую сумку новых вещей, я поначалу переживал, не расколет ли меня Валька. Уж больно сильно мои бытовые привычки отличались от прежнего Матвея. Тот, как я понял, был человеком, по уши увлеченным фантастикой и своими изобретениями и не особо обращал внимания на окружавшую его действительность. Вещи в шкафу, например, были развешаны и сложены кое-как. Однако товарищ, на удивление, к моим переменам во внешнем виде отнесся спокойно — счел, что это следствие влюбленности.
— Ты прямо на глазах меняешься, — довольно констатировал он, видя, как я аккуратно глажу новую рубашку. Раньше одну рубашку неделю носил, пыль под кроватью месяцами копил, а сейчас каждый день убираешься, вещи наглаживаешь. Стало быть, я угадал, девчонка у тебя все-таки появилась. А ты все: «работаю в аудитории, чтобы получить автомат». Передай ей, что она очень положительно на тебя влияет.
— От тебя ничего не скроешь, — я решил поддержать предположение друга. Да, девушка мне сейчас, конечно, не помешала бы. Тяжело одному в новой жизни. Валька и Ленька — конечно, отличные друзья, но хочется кого-то близкого, теплого и нежного… Кто знает, увижусь ли я еще когда-нибудь с девушкой, которой назнал свидание…
— Зовут-то как пассию твою? — продолжал любопытствовать Валька.
— Даша, — сказал я первое пришедшее на ум имя.
— Хорошее имя, — одобрительно кивнул Валька. — Ты прекращай шифроваться, познакомь уже как-нибудь, я Томку возьму, в кино сходим. Ладно, пошли в подвальчик, ящики не ждут. Кстати, ты знаешь новую хохму?
В общежитии дня не проходило, чтобы не случился какой-нибудь веселый розыгрыш. В основном подшучивали друг над другом по-доброму, просто ради смеха. По дороге на работу Валька поведал мне очередной прикол, который я пропустил.
На днях в комнату на нашем этаже подселили новенького — немца Питера из ГДР, который приехал в Москву на какую-то стажировку. Парня встретили хорошо, показали койко-место, строгая кастелянша выдала ему белье, а Владлена Никитична наказала ни в коем случае опаздывать вечером к закрытию, сказав, что в противном случае она сделает с ним то же, что делала с немцами в 1945 году. Питер деликатно сделал вид, что не расслышал, но покраснел не хуже раков к немецкому пиву. Однако на этом шутки не закончились. Педантичный, как и большинство немцев, Питер сходил в ближайший магазин, закупился провизией и всю ее аккуратно промаркировал чёрным фломастером. В этом, в общем-то, не было ничего необычного: свою еду подписывали практически все. Встречались довольно забавные надписи, например: «Бирюков, комната 4. Рыбу не есть — я умею ломать руки». Было и что-то подобрее вроде: «Уехала к родителям, суп хороший, доедайте, кастрюлю помойте».
Однако маркировка Питера выглядела еще более забавно. Вся его еда: бутылка молока, колбаса в бумаге и яйца — были помечены аккуратными лаконичными черными крестиками. Пацаны, естественно, не упустили возможности подшутить, и когда Питер на следующее утро, зевая и потягиваясь, вышел на кухню и захотел приготовить яичницу, то увидел, что на каждом из яиц была так же аккуратно подрисована свастика. На остальных же продуктах гордо красовались красные звезды.
Надо сказать, что немец обладал хорошим чувством юмора, а может, просто решил не ссориться с новым коллективом, и попросту приготовил яйца, сделав вид, что не заметил. Парнем он, по словам Вальки, оказался неплохим, и уже снабдил ребят кое-какими нехитрыми сувенирами вроде хороших гдр-овских карандашей и ластиков.
— Я бы съездил, кстати, в Германию, — по секрету доверительно сказал мне Валька. — Представляешь, за кордоном все есть — и одежда, и техника. Покупай, не хочу. Томкин отец постоянно ездит, столько всякого интересного рассказывает!
Спустя неделю я опять заработал более-менее приличную сумму денег и решил, что физический труд пора снова заменить умственным. Я планировал завтра вечером снова пойти на кафедру поработать вместе с пожилым профессором. Свой блокнот с рисунками модели симулятора и записями я бережно хранил и постоянно носил с собой в сумке, словно опасаясь, что кто-то его украдет. Стоит сказать, что идея разработки ни на минуту не шла у меня из головы. На лекциях приходилось внимательно слушать преподавателей, а вот вечерами, когда голова была свободна и я то грузил мешки с овощами, то передвигал коробки, я постоянно думал, как улучшить свою модель виртуальных очков. Каждый вечер, вернувшись домой, я делал новые пометки в своем блокноте.
Чем дольше я разрабатывал модель, тем яснее я понимал, что мне позарез нужна помощь человека, разбирающегося в физике. Находясь я своем прежнем теле и живя в двадцать первом веке, я бы смог сконструировать простейшую модель виртуальных очков самостоятельно. Для этого и нужно-то было всего ничего: смартфон, картон, линзы, скотч, ножницы, резинка для крепления очков на голове и маркер для разметок. Вместе с коллегами на работе мы как-то собрали такую модель ради интереса, и ничего сложного в ней не было. Именно такие очки я и нарисовал по памяти в своем блокноте, хранящемся в сумке.
Сделать очки было нетрудно: вырезаешь из картона каркас, потом в передней части — два отверстия для линз по размеру чуть больше самих линз, устанавливаешь линзы в вырезанные отверстия и закрепляешь их с помощью клея или скотч. Потом нужно склеить все части между собой. Передняя часть должна быть прикреплена к боковым стенкам, чтобы образовалась коробка. И вуаля — каркас готов. Требуется только сделать вырезы для резинок или эластичной ленты на боковых стенках очков, чтобы фиксировать их на голове. Мы еще на всякий случай проложили слой поролона для мягкости, получилось очень хорошо и добротно. Подкладываешь смартфон, включаешь специальное приложение — и готово, наслаждаешься картинкой. Нужно только хорошо отрегулировать расстояние между линзами. Мы даже в шутку подумывали о том, чтобы запатентовать наше изобретение и начать продавать на маркетплейсах.
Но сейчас я находился в 1986 году, и никакого смартфона у меня не было. Более того — не было даже обычного сотового телефона, простенькой, но надежной, как автомат Калашникова, «Нокии 3310», с которой ходил когда-то мой отец. Звонить мне особо было некому, все мои друзья ежедневно были со мной, каждый вечер мы тусовались вместе в общежитии, ходили друг к дружке в гости в комнаты… Кстати, об отце…
Я взглянул на часы — половина седьмого. Отлично, значит, еще не так поздно, и я успею прогуляться в парк Горького. А на кафедру, как и планировал, зайду завтра. Уже неделю я вынашивал в голове следующую идею: наведаться туда, попытаться разыскать отца и найти какой-то
