А его люди обложили данью фактически все нью-йоркские фирмы, организованные выходцами из бывшего СССР.
Япончика взяли агенты ФБР в июне 1995 года в Бруклине. По утверждению американских спецслужб, аресту предшествовала длительная оперативная разработка. Иванькова обвинили в вымогательстве крупной суммы денег у владельцев нью-йоркской фирмы «Саммит Интернэшнл» Александра Волкова и Владимира Волошина, а также в незаконном хранении оружия (как будто «ствол» в Америке нельзя купить в любом оружейном магазине!), попытке похищения людей и угрозе убийством. Вот такой впечатляющий «букет»!
Почти год продолжалось следствие. Наконец, в мае 1996 в Бруклине начался суд. На скамье подсудимых, помимо Япончика, оказались и трое его соратников — Валерий Новак, Сергей Илгнер и Владимир Топко. Защищать Иванькова и его людей взялись известные американские адвокаты Майкл Шапиро и Барри Слотник. Последний, кстати, прославился тем, что в 1970е годы успешно отмазал от наказания знаменитого нью-йоркского гангстера Джо Коломбо. Благодаря стараниям защиты с Иванькова в процессе судебного разбирательства были сняты обвинения в похищении людей, угрозе убийством и, разумеется, нелепое обвинение в ношении оружия. Осталось лишь вымогательство трех с половиной миллионов долларов, точнее попытка вымогательства, потому что деньги Иванькову так и не достались.
Однако и этот единственный пункт обвинения выглядел весьма зыбко. В записях телефонных разговоров, представленных ФБР суду в качестве доказательства, не оказалось никаких угроз в адрес Волкова и Волошина. Наоборот, все переговоры люди Япончика вели весьма корректно и по-деловому. Более того, адвокаты сумели доказать, что и самой попытки вымогательства в общем-то не было: просто одна нью-йоркская фирма задолжала другой некоторую сумму денег, а господин Иваньков вызвался играть роль посредника, что по американским законам преступлением не является.
Таким образом, перед обвинением стояла крайне сложная задача: не имея никаких серьезных доказательств вины Иванькова и его людей, нужно было убедить присяжных в том, что их клиент крайне опасен для американского общества. Понимая это, адвокаты Иванькова открыто говорили, что все обвинения против Иванькова и его соратников будут сняты, а само дело рассыплется, поскольку Япончик не нарушил ни одного американского закона, а значит, и судить его не за что. Однако суд посчитал иначе. Приговор Бруклинской Фемиды ошеломил всех: по десять лет лишения свободы каждому и крупный денежный штраф.
Чем же так насолили американским блюстителям закона Иваньков и его соратники, что схлопотали такие внушительные сроки? Российские аналитики, внимательно наблюдавшие за процессом, склонны считать, что никакого справедливого судебного разбирательства в Бруклине и не было. С самого начала делу Иванькова пытались придать характер политического процесса. Особенно усердствовали американские спецслужбы, которым после исчезновения СССР с каждым годом становилось все труднее убеждать общественность в необходимости своего существования. ФБР и иже с ним позарез нужен новый враг, такой же серьезный и опасный, как бывший КГБ. И такой враг нашелся. Им в глазах американского обывателя стала пресловутая русская мафия, лидером которой якобы был Вячеслав Иваньков.
Кстати говоря, слухи о русской мафии на Западе стали активно раздуваться сразу же после развала СССР. В одном из докладов ООН, например, на полном серьезе утверждалось, что русские контролируют ни много ни мало — всю европейскую проституцию и ежегодно угоняют из одной только Германии четверть миллиона автомашин! Между тем, объективная статистика все эти ужасы не подтверждает. В сытой, благополучной Америке ежегодно регистрируется 25 миллионов преступлений. Из них на долю выходцев из бывшего СССР приходится столь ничтожный процент, что говорить о влиянии русских на криминогенную ситуацию в США, по меньшей мере, смешно. Аналогичная ситуация и в Европе. Если уж кто и влияет на криминогенную обстановку в европейских странах, так это мигранты из Турции, Ближнего Востока и Африки. Однако об этом демократические щелкоперы молчат, зато выдумывают всякие небылицы о русских мафиози.
Как бы там ни было, в деле Япончика с самого начала присутствовал ярко выраженный обвинительный уклон. Иванькова со товарищи нужно было обязательно посадить, чтобы другим русским неповадно было. И тот факт, что суд, не имея никаких весомых доказательств вины Иванькова, вынес суровый приговор, лишний раз говорит о том, что и в Америке, которую нам постоянно приводят в пример как безупречное правовое государство, можно легко манипулировать законами, если это кому-нибудь нужно. Вот так русский вор в законе Вячеслав Иваньков пострадал за американскую политику.
В июле 2004 года Иванькова депортировали в Россию, где ему было предъявлено обвинение по делу об убийстве двух турок, совершенном в 1992 году (аккурат в разгар войны с кавказскими преступными группировками) в одном из московских ресторанов. Однако обвинение рассыпалось: Мосгорсуд Иванькова оправдал.
С гибелью Иванькова закончилась целая эпоха в истории отечественного криминального мира. Япончик был одним из последних преступных авторитетов, для которых воровские традиции не пустой звук. Неудивительно, что в прессе появились сообщения о том, что в качестве мести за смерть Иванькова должны быть уничтожены, по меньшей мере, 35 кавказских авторитетов. Решение об этом якобы было принято на сходке славянских воров.
Заказчиком убийства короля преступного мира считают вора в законе Илью Симонию (Махо), у которого был давний конфликт с Япончиком. Сюжет выглядит вполне достоверным. Выяснилось, что ещё в конце 80-х годов, когда Иванькова перевели в тулунскую колонию, он отказался признать авторитет Махо, который тогда был «смотрящим» за Иркутской областью. Убийство «короля» позволило Махо, до этого нарушавшего воровские понятия (например, выяснилось, что он в юности был комсомольцем), снова стать коронованным вором. Вот такие страсти, непонятные нам, законопослушным гражданам…
Баллада о крестном отце
В начале 1990-х Отари Квантришвили стал настоящим символом криминала. Держатель игорного бизнеса, спортсмен, любимец артистов, он не скрывал политических амбиций. Его гибель стала самым громким заказным убийством того времени. Потом Отари стал прототипом многих киногероев, но ни один из них даже не приблизился к разгадке судьбы этого по-своему незаурядного человека.
Отец и брат
Его отец не имел никакого отношения к криминалу. Честный советский пролетарий, передовик-железнодорожник, машинист электровоза. Сначала они жили в Грузии, на древней земле Колхиды, в городке Зестафони. Потом переехали в Москву: Виталия Квантришвили приняли на работу в депо имени Ильича. Отари стал своим человеком в Москве, хотя всю жизнь говорил с сильным грузинским акцентом. Блистал в юниорских соревнованиях по классической борьбе, увлекался и борьбой вольной. Скорее всего, в то время его идеалом был старший брат — Амиран. Он с юности увлекся картежной игрой, стал шулером, каталой. Спортом занимался мене серьезно, чем Отари. Они оба прошли через тюремные университеты. Отари — молодого, подающего надежды
